Повинуясь его приказу и собственным инстинктам, я, отчаянно толкаясь ногами о пружинящую почву, рванула вперед, к прогалу в тумане, за которым лежало кольцо. Сзади, по бокам, отовсюду слышались рассыпающиеся смешки и хлопанье крыльев. В краге догнавшего меня Тремейна скрежетнули шестерни, и бронзовый нож, выдвинувшийся откуда-то, лег ему в руку — словно вырос из нее.

— Смотри под ноги! — бросил на бегу мой спутник, заметив, что я уставилась на него. Я хотела сказать, что он может не волноваться — в Лавкрафте, если мне и не удавалось справиться с каким-нибудь задирой, то уж удрать-то от него я могла всегда, — но туман сжимался, и коридор до кольца с каждым разрывающим мои легкие вдохом становился все теснее.

Наконец я достигла ряда грибов, и рука Тремейна, ухватив за плечо, швырнула меня через них. Споткнувшись, я грохнулась на жесткую землю, расцарапав коленку.

— Оставайся внутри, — задыхаясь, приказал Тремейн. — Не двигайся.

Туман почти сомкнулся над нами, и я почувствовала, как чьи-то влажные, липкие пальцы пробежали по моим волосам. Отчаянно пытаясь стряхнуть их, я поднялась и замахала руками над головой.

— Не двигайся! — рявкнул Тремейн, поворачивая циферблат у себя на краге. — Тебя увидят!

Но мне хотелось лишь одного — освободиться от тумана, сбросить с себя его отвратительные миазмы, избавиться от ужасного зловония, терзавшего обоняние.

На этот раз, когда я свалилась, что-то хрустнуло у меня в коленке. Я приложилось о землю плечом, бедро и ребра пронзило болью, и я ухнула в пустоту.

Я падала, и падение не прекращалось. Крик застрял у меня в горле, в глазах потемнело, а внутри все переворачивалось, словно я вновь оказалась на терпящей крушение «Беркширской красавице».

Когда сознание уже почти покинуло меня, я наконец приземлилась. Остатки кислорода вырвались из моих легких, но, перекатившись на спину и большими глотками хватая холодный, пахнущий сыростью воздух, я вновь увидела над собой яблоневые деревья и розоватое рассветное небо Массачусетса, уютное, как огонь в камельке, такое привычное после серой мглы, стелившейся над Землей Шипов.

Подняться мне удалось с трудом, с десяток ушибов напоминали о себе, обещая в будущем обернуться синяками. Изо всех сил я принялась отскребать накидку и юбку от красной почвы, и та, осыпаясь, терялась среди мертвой травы сада.

Я побывала в Земле Шипов и вернулась невредимой. Хотя и едва-едва.

Туман все еще вился в воздухе, но теперь от него оставалась только тонкая дымка, не скрывавшая заросших садов и остроконечного силуэта Грейстоуна вдалеке.

— Я скоро вернусь за тобой, Аойфе, — вновь прошелестел призрачный голос Тремейна. Ведьмино кольцо растаяло как дым, и я осталась одна.

— Это мы еще посмотрим, — пробормотала я, хотя никто не мог меня слышать. Лучше уж грозить пустоте, чем сжаться в комок и ждать новых потрясений. Повернувшись в сторону дома, я как могла быстро похромала вверх по неровному склону холма к двери кухни.

Отец знал, как вести дела с Добрым Народом и Землей Шипов. Настало время научиться и мне.

20

Тайны Шипов

Я ввалилась в дверь. Бетина подняла глаза от старомодной угольной плиты:

— Вы вернулись, мисс.

— Да, я… — Мой взгляд упал на кастрюли на плите. — Все еще готовишь завтрак?

Бетина, недоуменно нахмурившись, покачала головой:

— Ужин, мисс. Тушеное мясо с картошкой. По рецепту моей матушки.

— Ужин? — Я ухватилась за косяк. Так небо розовело от закатных лучей, не от рассветных. — Чтоб меня.

— Мисс! — укорила меня Бетина, зачерпывая ложкой варево на пробу и причмокивая губами.