В одних чулках я пробралась обратно вниз. Оказавшись в темной передней, я по стеночке повернула в библиотеку, так, чтобы меня не увидели из гостиной, и задвинула за собой двери.

Дин сегодня вечером будет разочарован. Мне нужно побыть наедине с книгами в верхней библиотеке. Я не до конца верила, что он действительно способен принять некоторые содержащиеся в них вещи. Мне самой все происходящее до сих пор иногда казалось затянувшимся ночным кошмаром.

Я зажгла одну из ламп на столе и поворотом ручки открыла вход на чердак. Легко взобравшись наверх — лестница даже не скрипнула под моим небольшим весом, — я захлопнула люк за собой. У меня было по меньшей мере несколько часов, пока Бетина не хватится, что я так и не притронулась к ужину, и Дин не узнает, что я до сих пор торчу в ванной.

Я никогда не принадлежала к тем, кто лучше усваивает информацию под давлением. Там, где требовалась усиленная зубрежка, мне начинало казаться, будто в памяти не хватает места, действительно нужное вылетает из головы и остается одна бессвязная мешанина. Но раз у меня есть лишь несколько часов, чтобы разузнать о Земле Шипов все возможное, то, клянусь Движителем, я сделаю это. Сейчас на кону не дурацкий экзамен, не придуманный чертеж, по которому никогда ничего не построят. Возможно, ставка — моя жизнь, а если я не справлюсь, то и жизни Дина, Кэла и Бетины тоже.

Узнать правду — значит обезопасить себя, и я должна, просто обязана отыскать ее до нашей новой встречи с Тремейном. Не говоря уже о том, чтобы не позволить Доброму Народу снова выхватить меня из моего мира, когда им вздумается. Отец держал события хоть под каким-то контролем, и мне тоже нужно научиться, раз уж этот Тремейн в своих непонятных механических перчатках охотится за мной. Я не повторю сегодняшней ошибки, я возьму инициативу в свои руки.

Заняв ту же позицию на полу напротив стрельчатого окна, я поставила лампу на полку на уровне головы и принялась рыться в груде фолиантов, которые откопала вчера. Как ни хотелось мне пересмотреть папку «Машинерия», вместо нее я взяла потрепанный том в переплете фиолетового бархата с выжженной надписью «Географика». Еще раз как следует исследовав шкафчик с картами, в самой глубине, за нижним ящиком я обнаружила незамеченный раньше атлас. Вооружившись всем найденным, дневником отца и еще одним томом, на котором было выведено: «Анимус» той же аккуратной рукой, что отличала, видимо, всех Грейсонов, я засела за работу.

Карты оказались топографическими и, значит, для меня бесполезными. Вот Кэл бы понял, что здесь к чему, — он был в отряде скаутов-«барсуков» до того, как поступил в Академию. Я изо всех сил надеялась — однажды (и скоро) я смогу показать ему этот атлас и попросить его помощи без того, чтобы он назвал меня сумасшедшей.

«Географика» дала мне куда больше информации. Тот Грейсон, что составлял ее, не был так точен и детален в описаниях, как отец, но все же, листая страницы с мастерски выполненными акварельными зарисовками горных хребтов, озер и полей, каких не найдешь в нашем мире, я кое за что зацепилась взглядом.

Земля Шипов, населенная Добрым Народом, на первый взгляд может показаться диковинной и притягательной для изучения. Не дайте себя обмануть, ибо отнюдь не только Добрый Народ обитает в ее туманных, подернутых дымкой пределах…

Я перевернула несколько страниц и наткнулась на лист, как будто тронутый плесенью. Но нет, это была очередная картинка, на сей раз изображавшая тот гибельный туман, что едва не перехватил меня у Тремейна. Фигуры в нем выглядели по-другому — вытянутые пасти, скалившиеся частоколом зубов, взамен устрашающих подобий человеческих лиц, виденных мной, но автор фолианта определенно наблюдал то же, что и я.

Перемещающий туман — дьявольский попутчик.