– Какие проблемы? – поинтересовался Ши. Несмотря на то, что существо вполне определенно поняло вопрос, в ответ оно лишь разинуло крючковатый клюв, издав невнятный шипящий клекот. Ухватив его за руку, оно настойчиво повлекло его за собой, время от времени оглядываясь через плечо, и наконец что‑то удовлетворенно прошипело, когда они спустились по лестнице в один из металлических коридоров и Ши лицом к лицу натолкнулся на Полячека. Существо удалилось.

– Здоров, Гарольд! – поприветствовал тот его с жизнерадостностью изобретателя, сумевшего вдохнуть жизнь в атомный двигатель космического корабля. – Слушай, в такой дыре без меня вы бы давно пропали. Я нашел тут одного страшилу, у которого есть все, что нам нужно! Единственный затыр в том, что мне ее‑то никак не отыскать!

– Что все? Кого ее?

– Да ту брюнеточку, которая танцевала тут вчера вечером. Единственно, имя узнал: ее зовут Саммарад или что‑то вроде того. А насчет «все» ты так и не въехал? Да чем горло полощут – усек, наконец?

– Быстро ты тут освоился, а? Ладно: против спиртного не возражаю, а вот насчет подружки зря топчешься. Даже если Руджер и не затащит ее к себе, только чтобы тебя подзадорить. Атлант наверняка отправит ее туда, откуда она прибыла.

– Святой Венчеслав! Об этом я не подумал. – Физиономия Резинового Чеха приняла унылое выражение. – Ладно, тогда я состряпаю чары, которые превратят этого гада...

– И не думай!

– Хорошо, а как на это посмотришь: я иду к Атланту и безо всяких там... не мог бы он выслать мне эту малютку в Огайо. С ее‑то фигурой...

– Нет! Заморочек у нас и так по горло. Да потом, ты ведь ее совсем не знаешь, Вотси.

– Да я...

Ши вздохнул.

– Для образованного человека у тебя на удивление пролетарская модель сексуального поведения...

– Да чего это с тобой? Что же теперь, ложись да помирай? – злобно проворчал Полячек, направляясь вниз по винтовой лестнице, проложенной в одной из башен.

Когда все аргументы были исчерпаны, они очутились в чем‑то вроде буфетной, где восседало очередное страшилище – субъект с ярко‑красной кожей, огромной башкой и короткими ножками, занятый мытьем тарелок. В углу лежал большой, изможденного вида пес с тарелкой в передних лапах. Монстр доставал одну грязную тарелку за другой, бормотал некое заклинание и присвистывал. Пес каждый раз принимался вылизывать лежащую перед ним тарелку. При этом с той, что вынимал домовой, бесследно исчезали остатки пищи.

– Ни фига себе! – поперхнулся Полячек. – Как там твой обед себя чувствует?

Ши ухмыльнулся.

– Брезгливость оставь при себе. Жир с тарелки попадает в желудок собаки без непосредственного соприкосновения.

Ковыляя, словно краб, домовой подошел к ним поближе.

– Раздобыл, Одоро? – подмигнув, спросил Полячек. – Ему вон тоже надо.

– Могу раздобыть, – проскрипел Одоро. – Только деньги вперед, ага? Деньги нужны.

Они отправились в лабораторию Чалмерса за деньгами. В ответ на стук за дверью послышалась какая‑то возня, и когда они вошли, Флоримель была уже на некотором расстоянии от Чалмерса, причем платье на ней было слегка помято, а вид у обоих несколько виноватый. Без лишних слов доктор выдал им несколько старинных квадратных монет.

Когда они направились к себе в комнату, Ши расхохотался.

– На эту парочку посмотришь, так вроде это страшное преступление усадить девушку себе на колени!

– Он, наверное, никогда раньше этим не занимался, – заметил Полячек.

– Ладно, пускай цацкается с этой живой ледышкой, если так хочется. Лично я забираю Саммарад.