– И вы не захотели пройти несколько шагов, чтобы увидеть такого красавца?

– Мы присоединились было к толпе, но моей жене стало плохо от жары, – объяснил Уилл.

– Нам удалось увидеть только первую часть шествия.

– Может, вы не любите наблюдать процессии?

– Мне было тяжело смотреть на врагов короля – этих двух женщин – в их бесчестье.

– Неужто вам нравятся враги короля, миссис? – спросил купец.

– Да нет, что вы, сэр, – поспешил ответить Уилл. – Джейн необузданна в речах и всегда была такой. Она из тех женщин, которые вначале говорят, а потом думают. – Уилл неодобрительно посмотрел на Джейн. – Поэтому она очень часто попадает в неловкое положение.

– Но это очень интересно, – сказал купец. – Я бы еще ее послушал, я рад найти человека, который говорит совсем не то, что говорят другие. – Купец и Джейн обменялись улыбками. – Скажите, – продолжал он, – вы что, испытываете расположение к Маргарите Анжуйской?

– Мне не нравится, как она действует, – ответила Джейн, – но мне кажется, что если уж ты побывал на троне, то вполне естественно стараться вновь его обрести. Кроме того, мне показалось излишне жестоким унижать ее публично.

– Короли часто бывают жестоки.

– Боюсь, что это так. Рада, что я жена всего лишь простого горожанина.

– Разве ювелиры такие простые люди?

– Они торговцы, слава Богу, а не придворные.

– Вам не нравятся придворные, мадам?

– Не могу сказать, нравятся они мне или нет. Я не знаю ни одного. Но мне кажется, что человек, вынужденный приспосабливать свои взгляды к чужим для того, чтобы сохранить голову на плечах, лишен того чувства собственного достоинства, которым, скажем, обладает ювелир.

– То есть вы думаете, что те, кто окружает короля, приспосабливают свои взгляды для того, чтобы сохранить голову на плечах?

– Несомненно, – ответила Джейн. – А для нас, купцов, дело обстоит просто: «Король умер, да здравствует новый король!» Чем больше расстояние до трона, тем меньше страх. По мне – так лучше, чтобы моя голова оставалась на положенном ей месте, чем жить слишком близко к королям.

– Это меня нисколько не удивляет, я бы сказал, мадам, если простите мою смелость, что это самая прекрасная головка, какую мне доводилось видеть.

– Благодарю вас, – ответила Джейн и почувствовала, что краснеет.

Шор заметил:

– Итак, сэр, я вижу, вы находите, что моя жена достойна такого же восхищения, как и моя золотая посуда?

– Большего, гораздо большего. Я уношу с собой мои утренние покупки с легким сердцем, зная, что у вас остается самое ценное из ваших сокровищ.

– Вы чрезвычайно любезны, сэр, – сказал Уилл.

– Мне интересно, очень интересно было услышать ваше мнение о королеве Маргарите Анжуйской. Леди, наверное, полагает, что король какое-то чудовище, если заточил женщину в тюрьму. – Купец улыбался, словно поддразнивая ее.

– Нет, нет, она так не думает, – быстро ответил Уилл. – Джейн знает, как и мы все, что королева Маргарита была угрозой безопасности нашей страны. Жители Лондона спят теперь гораздо спокойнее, зная, что король Генрих и его сын мертвы, а Маргарита заключена в тюрьму.

– Но я вижу, у вашей жены доброе сердце. Она сожалеет о поведении короля, выставившего Маргариту на публичное посрамление. А я вот вспоминаю, как умер отец нашего короля. Совсем недавно он был убит возле Уэнфилда.