— Во что ты не можешь поверить?

— Во все. В нас.

Закрываю глаза, и тут же звонит телефон. Я подскакиваю.

— Черт. Думаешь, это она?

Я почти боюсь Дарси — того, что она может вытворить.

— Едва ли. Она побежала к Маркусу, я уверен.

Беру трубку.

— Это правда? — в панике спрашивает мама. — То, что я услышала от миссис Рон? Рейчел, скажи, что это не так. Пожалуйста, скажи!

— Зависит от того, что ты услышала. — Я осторожно подбираю слова и одними губами сообщаю Дексу: «Мама!» Он делает гримасу и сжимает подлокотник кушетки, словно только что свалился с неба прямо в мою квартиру. Хотя я бы сказала, что скорее этот звонок прозвучал с неба.

— Она говорит, что Декс отменил свадьбу.

— Это правда.

— И что ты каким-то образом... с этим связана. Я сказала, что это, должно быть, ошибка, но миссис Рон и слушать не хочет. Она очень расстроена. А мы с отцом просто дар речи потеряли.

— Мама, все это очень сложно, — говорю я, в какой-то степени подтверждая, что она права.

— Рейчел! Как ты могла? — никогда еще я не слышала в ее голосе такого разочарования. Годы тяжелого труда, учебы и послушания — все пошло прахом. — Ведь Дарси твоя лучшая подруга! Как ты могла?

Говорю маме, что, возможно, ей стоит выслушать мою версию событий, прежде чем судить. Едва ли стоило заканчивать юридический факультет, если ты позволяешь попирать презумпцию невиновности.

Она соглашается. Представляю, как мама качает головой, меряя шагами кухню, и ждет объяснений, хотя ничто ее не удовлетворит.

Я слишком зла, чтобы начать рассказ. Почему она заранее встала на сторону Дарси, даже не выслушав меня?

— Сейчас мне ни с кем не хочется это обсуждать. Даже с тобой или с папой, — добавляю я. Потому что знаю: она использует отца в качестве стенобитного орудия — мама всегда так делала, когда я была маленькой. Детям частенько грозят: «Погоди, вот папа вернется», но в нашем доме эти слова имели совсем другое значение. Под угрозу вставала моя репутация — репутация хорошей девочки, которую так любит папочка. Один суровый отцовский взгляд был для меня страшнее любого наказания, и мама это знала.

— Отец в гараже, он просто вне себя, — говорит она, едва справляясь с волнением. — Не думаю, чтобы он пожелал с тобой говорить, даже если ты этого захочешь. Неужели ты не подумала о Дарси и ее родителях?

Когда влюбилась? Нет. Точно так же, как мне не пришло бы в голову думать о твоем покерном клубе или о своей учительнице из начальной школы.

— Мама, это моя жизнь. А не твоя или папина. Мне надо идти.

Прощаюсь и вешаю трубку прежде, чем она успевает сказать мне еще что-нибудь. Она пожалеет о своем тоне, когда узнает, что Дарси забеременела от другого. Пусть подсчитывает, сколько месяцев прошло, начиная с августа. Тогда, может быть, мама позвонит мне, извинится и сбросит одного из своих кумиров с пьедестала.

Думаю, не позвонить ли Аннелизе, прежде чем это сделает Дарси. Однако мне не хочется будоражить будущую мать этой новостью.

— Я полагаю, что легенда распространилась на запад? — спрашивает Декс.

— Да. Миссис Рон позвонила моей матери.

— Хреново, — говорит он. — Дарси, черт возьми, беременна от другого! Об этом она, наверное, забывает упомянуть!

— Очевидно, да.

— Может быть, мне позвонить миссис Рон?

— Нет. Давай просто подождем, пока все не выяснится само собой. И пошли они все!..

— Ты права, — говорит он, сжимая кулак. — Дарси! Просто невероятно!

— Да.

Мы молчим. Мне неловко. Вдруг начинает казаться, что Итон был прав: я хотела заполучить Декса лишь затем, чтобы досадить Дарси, а теперь, когда он пришел, — не знаю, что делать.