– Это еще не все. Отец пригрозил, что немедленно отправит ее в деревню, если она хоть взгляд кинет в твою сторону.

Пусть грозит. Они доберутся до Гретна-Грин гораздо раньше, чем мистер Литтл-Браун спохватится. При этой мысли Колин даже улыбнулся.

– Она здесь?

– Давай посмотрим. Сегодня просто столпотворение какое-то, не находишь?

Они обогнули рояль и пошли сквозь толпу.

– Баллард, на два слова, будь так любезен! – услышали они повелительный голос лорда Баркли.

– Лорд Баркли. – Колин почтительно поклонился старому маркизу. – Добрый вечер, сэр.

Лорд на секунду-другую задержал взгляд на Колине, а затем отвернулся.

– Баллард, на одно слово, – повторил он холодно, не замечая Колина, как будто его тут и вовсе не было.

Колина затрясло от гнева. Баллард взглянул на приятеля и, пожав плечами, шепнул:

– Прости, старина.

Затем он повернулся к лорду Баркли:

– Разумеется, сэр.

Оба направились к выходу. Бормоча ругательства, Колин продолжил обход гостиной. Черт побери, где же Онория? Она его выслушает и поймет, что он говорит правду. Или он в ней ошибался? Серьезно ошибался. Неужели его ослепили красота и очарование светской кокетки? Эта неожиданная мысль пригвоздила его к полу. Он схватил бокал шампанского с ближайшего подноса и осушил его одним жадным глотком.

Затем Колин проследовал дальше, ловя на себе все больше презрительных взглядов. Вот троица дебютанток, шепчутся под прикрытием вееров, их глаза блестят от злобной радости поверх шелковых складок. Два джентльмена, хмыкнув, повернулись к нему спиной. Никто не отвечал на его приветствия, ни одна живая душа не назвала его по имени.

Колин ускорил шаг, почти добежал до дверей в дальнем углу гостиной и распахнул их настежь, выходя на открытый воздух. Вечер был влажный и теплый, но Колин мерз, слепо уставясь на яркую луну. Он сделал глубокий вдох. Воздух был насыщен густым ароматом роз, перемешанным с запахом свежевскопанной земли. В сад, решил Колин. Он отправится побродить по саду, и у него будет время, чтобы собраться с силами.

Из-за дверей долетали обрывки разговора: – Розмур... На сей раз он зашел слишком далеко. К утру в Мейфэре не останется ни одной приличной гостиной, где его смогут принимать. Позор, не правда ли? Жаль его семью...

Боже правый, так он погиб! С ним покончено. Осознание печальной истины заставило его содрогнуться от почти физической боли. В полном отчаянии он бросился вниз по лестнице и наискосок через маленькую квадратную лужайку.

Прислонившись спиной к стволу липы, Бренна посмотрела вверх, на луну, и вздохнула. Может быть, привычное зрелище вернет ей душевное равновесие и успокоит бешеное биение сердца. Ее взгляд скользил по чернильно-черному небесному своду, отмечая знакомые созвездия. Вон Лев, справа от луны, и яркая мерцающая пылинка – планета Юпитер. Она опять грустно вздохнула. То, что произошло сегодня, иначе, как провалом, не назовешь. Молодые светские дамы оказались столь красивы, что просто слепили глаза не хуже Юпитера. А она – рядовая, ничем не примечательная звездочка, едва видимая невооруженным глазом. Ей было неловко среди них, она решительно не могла поддержать разговор о живописи, музыке и моде. Как только первоначальное любопытство улеглось, ее просто перестали замечать. Словно она была мебелью, только бесполезной.

А потом леди Брэндон взяла свой лорнет, поднесла его к глазу и принялась без тени смущения пристально ее разглядывать.

– Вы шотландка, не так ли? – наконец произнесла дама ледяным тоном.

– Разумеется, нет, – ответила леди Данвилл. – Это моя дочь.

– Но где она воспитывалась, моя дорогая? – настаивала хозяйка дома, и ее выцветшие водянистые глаза гневно сверкали, хотя говорила она с видимой любезностью.