— Что им надо? Они и так распоряжаются всем.

— …закрепить частную собственность… по наследству.

— Любе? Тебе? Хороший куш! Зачем ввязался в это дело Уоллес?

— Он не хотел новой гражданской войны. Ограбленные простые люди озлобятся, и начнется…

— Что? Армагеддон?

— Он был русский, хоть и жил в Нью-Йорке…

— Кто мешает им провести приватизацию в свою пользу?

— Горбачев.

— Он же реформатор.

— Миллионер сказал, что ему крышка. Пора переходить к капитализму, а он еще цепляется за «социализм с человеческим лицом».

— Что означает Валентинов день?

— Не знаю.

— Четырнадцатое февраля?

— А! — Елена облегченно вздохнула. — Будет большой та-ра-рам. Государственный переворот! Вам, американцам, на все наплевать. Вы признаете любую свинью, предложенную Россией, и поцелуете ее в задницу… в измазанное дерьмом и кровью рыло! — вдруг истерически воскликнула Елена.

20

— А КГБ? — спросила Натали.

— Василий срал на КГБ, — грубо отозвалась Елена. — Если б КГБ узнал о заговоре, начались бы расстрелы всех кого попало, без разбора. Этого Василий тоже боялся.

— Так что же, он оказался между двух огней?

— Ты когда-нибудь читала что-нибудь, кроме биржевых новостей? Ты сытая, богатая американская самка… Ты читала своего писателя Эдгара По? — У Елены оказалась в наличии не только пушистые волосы, но и ядовитая ухмылка. — Есть у По рассказ «Колодец и маятник». Василий оказался в таком же положении, как герой рассказа. Василия бросили в камеру, и все четыре стены надвигались на него, чтобы раздавить. А ты в это время что делала? Ты акциями спекулировала, а он спасал человеческие жизни. Кто его предал? Ты или твой любовник?

— У меня нет любовника! — Это был крик души Натали, произнесенный шепотом.

— Что тебе надо от меня? Я тебе все рассказала. Езжай обратно в «Союзпушнину» и ешь, пей и трахайся. Все за наши народные деньги! — Елена была в ярости.

— С кем говорила Люба по телефону? Прости, но Уоллес, кажется, больше доверял тебе, чем ей.

Неловкая лесть не оказала воздействия на Елену. Она была по-прежнему груба и откровенна.

— Хочешь влезть в мышеловку — так лезь! Тебе хочется потрахаться с нашими самцами — маршалами? Есть один такой — маршал Лапшин. Сегодня в Кремле они вешают друг на друга Золотые Звезды… потом киряют.

— Достань мне приглашение в Кремль!

— Много хочешь. Мой папочка еле добился его для себя. Потряси за шкирку своего посла… или попроси Любочку.

Не простившись, Елена решительно направилась к выходу. Люба вернулась. Взявшись за лопату, она весело провозгласила:

— Да здравствует свободный труд свободных людей на свежем воздухе!

Свидание с Никитой явно поправило ее самочувствие.

— Познакомь меня с Лапшиным, — попросила Натали.

— Это распространенная фамилия, — беспечно отозвалась Люба. — С каким именно?

— С маршалом.

— Иди в Кремль и поцелуй его в задницу.

— Я серьезно. Он будет в Кремле на приеме?

— Он там хозяйничает! — мрачно сказала Люба и подцепила лопатой заледеневший кусок хлама.

Старинный Китай-город постепенно очищался от грязи, но в воображении Натали находящийся неподалеку Кремль был заполнен дерьмом до краев, вплоть до зубцов его знаменитых стен.