(Олимпиада Петровна: «Опять тебя понесло, Ваня! Какая же она была брюнетистая шатенка, когда на самом деле шатенистая блондинка!»)

Липа, ша, когда муж дело говорит! Это, молодой человек, жена моя встревает в плавное течение нашей беседы, слова не дает поперек сказать… Так вот, шатенистая блондинка она была, как и сказано… Пришла с одной небольшой сумкой. А когда я спросил в целях соседской дружественности, как ее зовут, она сказала… Сказала…. Сказала… Имечко такое чудное… Черт, запамятовал… Липочка, ты не помнишь?

(Олимпиада Петровна: «Так я тебе и сказала, старый олух. То слушать не желаешь, то поперек разговора суешься. Помню, но не скажу!»)

Не говорит… А произошло это год назад, еще до смерти моей обожаемой супружницы, без которой я не представляю себе жизни и встречи с которой ожидаю на небесах в неминуемой грядущности.

(Олимпиада Петровна: «Да Лилей ее звали, как щас помню… Жаль только, что вы меня не слышите из-за своих материалистических взглядов на жизнь и живого состояния тела».)

Это она, что ли, у вас на плакате? Похожа! И тоже, как на грех, Кукушкина… Липа, гляди!

(Олимпиада Петровна: «Ну-ка, разверни ее, а то плохо видно… Нет, не она. Совершенно не похожа! Мордоворот другой и вид лица незнакомый. Мастью опять же не вышла. Если бы у меня сейчас, в моем внетелесном состоянии, была голова, я б ее на отсечение дала в знак верности своих слов».)

Вот и Липочка моя тоже со мной согласна. А это, знаете ли, чрезвычайно редко с ней бывает по острой непримиримости характера. Но вы на нее внимания не обращайте, ей как в башку что втемяшится, колом не выбьешь.

Значит, вы мне голосовать за нее предлагаете? Ну, знаете, у нас свой личный кандидат есть по фамилии Муханов. Наша доченька сильно за него ратует, поскольку раньше с его умершей женой дружилась. Даже и в последний день ее жизни помогала ей. Даже Мила отдавала все, что той потребно было: от бескорыстной дружбы до газовых баллонов.

Каких баллонов? Я ведь кладовщиком работаю, заправленные газовые баллоны на пустые меняю. У них газ на даче кончился, вот дочка Мила и заехала ко мне на ейной машине по ейному поручению. Я пустой баллон выгрузил, полный в багажник загрузил, она, подруга дочкина, и отправилась в последний путь с моим баллоном. Теперь на небесах, наверное, с моей драгоценной супружницей чаи гоняет…

(Олимпиада Петровна: «Да нет ее здесь! Я уже все закоулки облазила — здеся ее не предвидится. Ты, как всегда, все напутал, старый дуралей!»)

Так что я за Муханова проголосую, если, конечно, до того времени не соединюсь со своей супружницей на пажитях тучных, в водах рыбных и небесах птичных — то есть за пределами бытия…

Веня предстал перед дедом потрясенным и недоумевающим.

— Вроде бы данные есть, да только верить им невозможно.

— А что такое? — встрепенулся дедушка, выплывая из своей сонной бессонницы. — Свидетель юлит, выкручивается, врет?

Вместо ответа, Веня выразительно покрутил у виска:

— Свидетель не в себе. Заговаривается, меняет показания, путается в деталях.

— Арестовать его, чтоб денечка три поторчал в камере, вмиг всю правду выложил бы, — мечтательно произнес престарелый борец с тамбовскими бандитами. — Жаль только, полномочиев таких я нынче не имею.

— Между прочим, он родитель нашей клиентки, Милы Песоцкой. От него удалось узнать, что медсестра Кукушкина действительно прожила со своим мужем лет двадцать и ушла от него с детьми. А та Кукушкина, которая нас интересует, была женой Вовика всего-то дня три, после чего удрала от него, присвоив себе имя, фамилию и высокое звание Кукушкиной.