Веня не знал, что такое риторический вопрос, и потому приоткрыл рот, чтобы ответить деду, однако смог выдавить из себя лишь не менее риторическое: «Ну-у-у…»

— Один способ выяснить это: узнать возраст машины там, где Муханов покупал свой автомобиль. А выяснить это можно так: обратиться в комиссионный магазин, благо он в нашем городе один. Вдруг да повезет… Не так уж много в наших краях «джипов-чероки». Если Муханов покупал автомобиль через комиссионку, его непременно запомнили!

Пока Веня допивал пиво, скандально затренькал телефон. Это звонила Песоцкая с очередным риторическим вопросом: за что она деньги платит? А после нее позвонила та самая бородавка в коричневом парике с еще одним риторическим вопросом: «Доколе?» Мол, доколе ждать результатов расследования?

Когда от риторических вопросов в конторе стало тяжело дышать, Веня ретировался на свежий воздух.

По дороге он пробовал думать.

Если даже предположить, что каждый из допрошенных ремонтников говорит правду про своих конкурентов, то получается, что один из них обязательно врет. Но если предположить, что они врали про себя, а про двух других говорили правду, то что вообще было правдой, а что ложью? А если предположить, что про себя они говорили правду, а на конкурентов клеветали, то тогда вообще получается черт-те что!

Ясно только, что год назад Гурген ремонтировал какой-то гражданке «джип», который прямо-таки разваливался на части от доисторической ветхости, и одновременно он ремонтировал новенький «джип» некоей дамочке, который вовсе в ремонте не нуждался и еще не испытал на себе действие безжалостного закона увеличения энтропии, а был нов, свеж и ездуч.

При этом Гурген добровольно-принудительно опознал Лилю на школьной фотографии, — именно она незадолго до кончины приезжала к нему на своей машине.

А Самвел перебивал Муханову номера после аварии — отсюда и нестыковка в протоколе ДТП. Только зачем Муханову перебивать номера на разбитой машине — непонятно.

От напряженных, но ни к чему не ведущих размышлений Вене стало тоскливо. Захотелось вернуться в контору, сорвать вывеску с двери и скрыться в неизвестном направлении вместе с дедушкой. Только куда в нашем городишке скроешься от проныры Песоцкой? На тот свет разве. Или на кладбище…

Полный таких нерадостных мыслей, Веня заставил себя войти во двор комиссионки, значительную часть которого занимал ржавый автомобильный хлам — битые кузова, лысые шины, порыжевшие от времени и невостребованности запчасти. Возле разукрашенной под гепарда машины возился изрядно замасленный юноша в растоптанных армейских ботинках.

Веня приблизился к нему сзади и, поскольку на три вещи можно смотреть бесконечно: на воду, на пламя и на то, как работает другой человек, — стал наблюдать за процессом предпродажной подготовки.

Ощутив на себе пристальный взгляд, юноша вопросительно обернулся.

Веня замялся, не умея начать легкий, непринужденный разговор. Оптимальным поводом для знакомства был небольшой тычок в зубы, чтобы сразу после него плавно пройтись по каждому объекту челюстно-лицевой хирургии, обрабатывая их нежными, точечными движениями. Но Веня нынешний был уже не тот романтичный отрок, предпочитавший прямое воздействие проникновенной беседе по душам. К тому же его клиент держал в руках монтировку, которой мог воспользоваться как аргументом в диалоге, а Веня был вовсе не так глуп, чтобы пренебрегать столь вескими доводами.

Но вдруг нужные слова нашлись сами собой.

— Вот, хочу себе машину купить, — выдавил он. — Только пока не знаю какую. Мужики советуют «чероки», но сомневаюсь, потому как моя знакомая год назад на нем жизни лишилась… Слыхал про этот случай?

— А! — восторженно заблестел глазами промасленный.