— Сама спрашивай.

Обе они были одеты, как одеваются девушки рабочих окраин Токио: в одинаковые оранжевые кофточки и черные юбки. Обычно эти девушки любят ходить в бильярдные и тиры. В кино они бывают по воскресеньям, когда билеты стоят дешевле, и по окончании сеанса, аккуратно сложив, уносят с собой программку, пахнущую типографской краской.

«Как я пал!» — вскричал я мысленно.

Но если уж так получилось, я постараюсь не остаться в накладе и выберу ту, которая лучше.

Пожалуй, девушка повыше была стройнее, у нее был милый носик, и вообще она казалась привлекательней.

— Кто из вас Морита Мицу-сан? Ты?

Я ошибся. Морита Мицу оказалась та, у которой были косы.

— А почему ты пришла не одна?

— Она просила меня прийти вместе с ней. Но я говорила, что мне не надо ходить, — с обидой сказала Другая.

Конечно, я с самого начала понимал, что иду на свидание не с прекрасной феей, а с девушкой, которую вполне справедливо высмеял Нагасима. Но теперь, встретившись с ней, я почувствовал себя таким жалким… Будто не нашел своей фамилии в списке поступивших в университет, хотя в глубине души понимал, что меня не примут.

— Мит-тян, я пошла домой.

— Что ты! Оставайся с нами, — Мицу растерянно тронула подругу за плечо.

Та отстранилась и, недоброжелательно поглядев на меня, побежала по каменным ступенькам на вокзал.

Над нашими головами с грохотом пронеслась электричка. Пыль, поднятая ею, покрыла короткие ноги Мицу, выглядывающие из-под старомодной юбки. Вид ее бежевых, плохо натянутых чулок вызывал у меня брезгливое чувство.

— Что мне делать? Ёко-сан меня покинула, — невнятно пробормотала она, ковыряя землю носком ботинка.

— О чем ты беспокоишься? Разве ты никогда не встречалась с мужчиной?

— Что вы! Что вы! Я…

— А в кино ты ходишь одна?

— Нет, с Ёко-сан, — Она улыбнулась доброй и в то же время глуповатой улыбкой. — Выходные дни мы проводим вместе.

Я больше не мог стоять рядом с уборной и пошел от вокзала. Девушка, как послушная собачонка, следовала за мной.

— Куда мы пойдем?

— Сейчас узнаешь. Только не удивляйся, — сказал я, вспомнив советы Кима-сан: «Говори всякую чепуху, все сойдет».

Всякую чепуху! Мне было жалко себя, жалко времени, потраченного на ожидание этой уродины с тупым лицом.

Но и уйти от нее я тоже почему-то не мог.

Стемнело. Окончив рабочий день, угрюмые люди, толкая друг друга, спешили домой.

Морита Мицу изо всех сил старалась не отставать от меня. Короткая и широкоплечая, она пыталась попасть в ногу и, делая непривычно широкие шаги, некрасиво, совсем не по-женски раскачивалась.

Мы вышли на широкую площадь; повсюду гуляли парочки. Было прохладно, а на носу Мицу выступили капельки пота.

— Я никогда не бывала в таких многолюдных местах. А вы?

— Приходилось. Я здесь лотерейные билеты продавал. Ведь если я не заработаю, я не смогу ходить в университет.

Я не постеснялся сказать о своей бедности, понимая, с кем имею дело. Было бы смешно искать расположения этой кретинки.

— Вам приходится подрабатывать?

— Да. И на еду и на учебу нужны деньги.

Я и сейчас помню, с каким состраданием она посмотрела на меня и как, остановившись, сунула свою маленькую руку в карман дешевой кофточки.

— В чем дело?

— Вы платили за меня в трамвае. Я должна отдать.

— Какие глупости!

В светофоре на перекрестке зажегся зеленый свет, и люди торопливо потекли через улицу в сторону кинотеатра. Ничуть не стесняясь окружающих, Мицу громко говорила:

— Вы не тратьте деньги зря.