|
Нет нужды беспокоиться о поведении Брута по отношению к своей нареченной. Оно было таким безупречным, какого только могла желать любая бдительная бабушка. Аврелия очень скоро отказалась от роли надзирательницы за пове-дением обрученных. Брут делал честь своим матери и отчиму. Недавно отметившая свой десятый день рождения (в январе), Юлия была очень рада тому, что Брут так себя ведет. Когда Цезарь сообщил дочери, за кого она выйдет замуж, она была по-трясена. Хотя Юлия жалела Брута, она знала: сколько бы времени она ни провела с ним, это не превратит жалость в то чувство, которое необходимо для сохранения брака. Лучшее, что она могла сказать о нем, – что он хороший. А худшее – что он скучный. Хотя в силу возраста Юлия еще не предавалась романтическим мечтаниям, как большинство девочек ее происхождения, она надлежащим образом была подготовлена к тому, какой будет ее взрослая жизнь, и поэтому мно-гое знала о браке. Оказалось, ей трудно было пойти в школу и рассказать подругам о своей по-молвке. До этого Юлия думала только о том, как будет довольна тем, что теперь она такая же, как Юния и Юнилла, единственные девочки, которые были уже помолвлены. Но Ватия Исаврийский, жених Юний, очаровательный человек, а Лепид Юниллы – и вовсе красавец. А что могла Юлия сказать о Бруте? Сводные сестры не выносили его – по крайней мере, они не говорили о нем в школе. Как и Юлия, они считали его надутым надоедой. И вот теперь она должна выйти за него замуж! О, подруги будут немилосердно дразнить ее! Или жалеть. – Бедная Юлия! – сказала Юния, весело смеясь. Однако нет смысла обижаться на судьбу. Юлия должна выйти замуж за Брута, и этим все сказано. – Ты слышал новость, папа? – спросила она отца после обеда, когда тот ненадолго заглянул домой. Теперь, когда здесь жила Помпея, в доме Аврелии сделалось невыносимо. Цезарь никогда не приходил на ночь, редко обедал с домашними. Поэтому было замечательно задержать его хоть на короткое время. И Юлия воспользовалась шансом. – Новость? – переспросил Цезарь с отсутствующим видом. – Отгадай, кто сегодня приходил навестить меня? – весело спросила она. В глазах отца появились искорки. – Брут? – Нет! – Юпитер Наилучший Величайший? – Он не приходит как человек, он приходит как идея. – Тогда кто? – спросил Цезарь, начиная немного нервничать. Помпея была дома, он слышал ее голос в своем кабинете, который она забрала себе, пото-му что Цезарь больше никогда там не работал. – О, папа, пожалуйста, пожалуйста, побудь со мной еще немного! Большие голубые глаза умоляли отца остаться. Цезарь почувствовал угрызения совести. Сердце его сжалось. Бедная девочка. Она страдает от Помпеи больше, чем кто-либо еще, потому что мало видит папу. Вздохнув, он поднял ее и посадил к себе на колени. – Ты очень выросла! – удивился Цезарь. – Надеюсь. Она стала целовать белые веера морщинок. – Так кто же сегодня приходил к тебе? – спросил он, замерев. – Квинт Сервилий Цепион. Цезарь резко повернул голову: – Кто? – Квинт Сервилий Цепион. – Но он же сейчас служит квестором у Гнея Помпея! – Нет. – Юлия, единственный живой член этой ветви семьи сейчас не в Риме! – сказал Цезарь. – Боюсь, что человек, о котором ты говоришь, умер в Эне в январе. Но есть новый Квинт Сервилий Цепион. Так он назван в завещании и скоро должен быть официально усыновлен. Цезарь ахнул. – Брут? – Да, Брут. Он говорит, что теперь его имя будет Квинт Сервилий Цепион Брут, а не Цепион Юниан. Брут важнее Юния. – Юпитер! – Папа, ты так удивился. Почему? Он шутя ударил себя по щеке. – Никогда бы не подумал. |
