|
Клодий облегченно вздохнул. Теперь выбора нет! Полководец вынужден будет отдохнуть и подождать, когда река очистится. Не тут-то было. Как только армия остановилась, Евфрат начал успокаиваться, и течение замедлилось, превращаясь в покорный водный путь. Лукулл и фимбрийцы приплыли в Софену, и, как только последний солдат вышел на берег, река снова забурлила. – Мне повезло, – сказал Лукулл. – Это знак. Теперь путь проходил по более удобной местности: горы здесь были ниже, трава и дикая спаржа покрывали их склоны. Деревья росли маленькими рощами там, где вода позволяла им укорениться. Но что это значило для Лукулла? Только то, что по такой легкой дороге армия мог-ла двигаться быстрее! Клодий всегда считал, что он в хорошей форме, сильный и крепкий, как и полагается римлянину, привыкшему ходить пешком. Но вот поди ж ты, Лукулл, которому уже почти пятьдесят, совсем загнал двадцатидвухлетнего Публия Клодия. Они переправились через Тигр – очень легко по сравнению с Евфратом, потому что он был нешироким и течение в нем было не такое быстрое. А потом, преодолев за два месяца более тысячи миль, армия Лукулла приблизилась к Тигранокерту. Тридцать лет назад этой столицы Армении не существовало. Царь Тигран возвел ее в соот-ветствии со своим представлением о славе и громадном государстве: великолепный город из камня, с высокими стенами, крепостями, башнями, площадями, дворами, висячими садами, изящной глазированной черепицей ярко-голубого, едко-желтого и медно-красного цветов, с огромными статуями крылатых быков, львов, царей с курчавыми бородами и тиарами на голо-вах. Место было выбрано с учетом всех важнейших факторов, от обороны до внутренних источ-ников воды и ближнего притока Тигра, уносившего с собой содержимое огромных сточных труб, которые Тигран построил в подражание Пергаму. Целые народы были ограблены, чтобы оплатить это строительство. Богатство бросалось в глаза даже на большом расстоянии, когда фимбрийцы поднялись на горный хребет и увидели Тигранокерт. Огромный город, высокий, красивый. Поскольку царь царей мечтал об эллинизированном царстве, он начал строить город в греческом стиле. Тем не менее годы его детства и молодости прошли под влиянием парфян, которое оказалось очень сильным. И когда строгое дорическое и ионическое совершенство надоело царю, он и добавил яркую глазированную черепицу, крылатых быков, мощных каменных правителей. Затем, неудовлетворенный всеми этими низкими греческими зданиями, он соорудил висячие сады, квадратные каменные башни, пилоны и оставил еще множество свидетельств своего парфянского воспитания. За двадцать пять лет никто не смел принести царю Тиграну плохих вестей. Никто не хотел, чтобы ему отрубили голову или руки. Так реагировал царь на плохие вести. Однако кто-то должен был известить его о том, что римская армия быстро приближается к городу с западных гор. Понятно, военное командование (возглавляемое сыном Тиграна, принцем Митрабарзаном) решило послать с этой ужасной вестью самого младшего офицера. Царь царей запаниковал – но сначала все же приказал повесить вестника. Потом он бежал, и так поспешно, что бросил царицу Клеопатру вместе с остальными женами, наложницами, детьми, казной и гарнизоном под командованием Митрабарзана. От берегов Гирканского моря до берегов Внутреннего моря раздался клич ко всем подданным Тиграна: прислать ему войска, прислать ему катафрактов, прислать ему бедуинов из пустынь, если нельзя будет найти других солдат! Тигран и подумать не мог, что Рим посмеет вторгнуться в Армению и постучать в ворота его совершенно новой столицы. Пока его отец метался в горах между Тигранокертом и Тоспитским озером, Митрабарзан повел навстречу римлянам оставленный ему гарнизон вместе с несколькими соседними племе-нами бедуинов. Лукулл разбил их и приступил к осаде Тигранокерта, хотя его армия была слиш-ком малочисленна, чтобы ее можно было растянуть на всю длину стен. Поэтому римский полко-водец сосредоточил свои силы на воротах и на неусыпных дозорах. |
