– Купить повозку.
– Приходи ко мне, как только вернешься в Провиденс,– сказал Гриффин, осторожно взбираясь на коляску. – Да, Чанг: спасибо тебе.
В следующее мгновение, перешептываясь на ходу, Чанг и женщина исчезли в темноте.
Гриффин приподнял Рэйчел, сел, затем снова опустил девушку так, чтобы ее голова лежала у него на коленях. Ее ровное дыхание звучало в ночи подобно музыке. Он проверил ее пульс, прижав пальцы к точке под правым ухом, и улыбнулся. Ей нужен покой и уход, но она выздоровеет. От осознания этого у Гриффина за спиной будто выросли крылья.
Когда Рэйчел достаточно окрепнет, они поговорят о той ночи в лесном поселке, о ночи, освященной их близостью, и о том, что она на самом деле для него значила. Возможно, Рэйчел не захочет и слышать о нем; она может уехать навсегда или даже, упаси Господи, выйти замуж на Джонаса. И Гриффин поклялся себе, что, как бы она ни поступила, он никогда больше не станет притворяться, будто она ему безразлична.
Понимая, что события нынешней ночи еще не закончились, он оставил Рэйчел в надежных руках своих друзей, доктора и миссис Джон О'Рили, и направил лошадь с коляской в сторону припортового района.
«Фразьер,– думал он, прислушиваясь к звукам разгорающейся всеобщей потасовки. – Берегись!»
Драка кипела везде – на берегу, на причалах, даже на борту «Дрифтера». С его палубы в воду летели тела, и со всех сторон раздавались крики и стоны. Гриффин оглядел толпу разбуянившихся матросов и в самом центре увидел Уилкса. Стоя спиной к бочонкам с виски, тот как раз нанес Фразьеру мощный удар под дых. Фразьер даже не шелохнулся.
Гриффин перемахнул через ограду и помчался по пристани, чувствуя все нарастающую силу в ногах.
– С Рэйчел все в порядке,– сказал он, чтобы ободрить Джонаса.
Улыбка, мелькнувшая на лице Джонаса, тут же сменилась гримасой боли, так как кулак капитана врезался ему прямо в живот.
Гриффин прикинул, не дать ли этому поединку закончиться его неизбежным результатом, но все же не смог заставить себя повернуться и уйти. Они с Джонасом выяснят отношения потом, на своей территории.
Будто по своей собственной воле его правая нога описала в воздухе высокую изящную кривую, и удар каблука пришелся Фразьеру точно в висок, заставив капитана упасть на колени. Вся пристань содрогнулась от его падения. Дуглас Фразьер был крепкий мужчина, и хотя, вставая с колен и выпрямляясь во весь рост, он выглядел оглушенным, Гриффин знал, что до победы еще далеко.
Фразьер сделал мощный выпад правой, но Гриффин увернулся, ощутив при этом дикую боль в сломанных ребрах. Он направил каблук сапога в горло Фразьеру и проследил, без особого удовлетворения, как капитан снова свалился на колени, а потом, довольно равнодушно,– как тот опять с трудом поднялся. Теперь капитан разозлился не на шутку и бросился вперед очертя голову. Обеими руками он сдавил горло Гриффина, словно медведь, сжимающий ствол дерева. На мгновение Гриффин потерял равновесие: он не мог ни вздохнуть, ни, тем более, двинуться, чтобы ослабить хватку капитана.
И тут совсем рядом, подзадоривая Гриффина, послышался голос Джонаса:
– Он собирался продать Рэйчел, Гриффин. Фразьер хотел продать ее какому-то богатому подонку на потеху.
Это напоминание как взрыв прогремело в сознании Гриффина, затмив его разум. Когда он снова пришел в себя, Джонас и Малаки вдвоем пытались сдержать его, а Фразьер неподвижно лежал на мокрой шаткой пристани.
Гриффин отряхнул с себя вцепившихся в него людей, развернулся и спотыкаясь побрел к берегу. Уже прибыла полиция, и Малаки встретил их красноречивым рассказом о злодеяниях Фразьера.
Тихонько посмеиваясь над иронией ситуации, Гриффин взобрался в краденую коляску и уехал.
ГЛАВА 21
Рэйчел чувствовала, как теплые солнечные лучи ласково касаются ее лица, будто умоляя ее открыть глаза и обратить на них внимание. |