Но тут вдруг Клея замерла в ужасе от собственной смелости. Она чувствовала, как под ее ладонью колотится его сердце, сначала неровно, потом с бешеной быстротой. Их охватила истома — тяжелая чувственная истома, которая как бы зарядила электричеством тишину вокруг них. Макс глубоко вздохнул, так что грудь его высоко вздыбилась под ее рукой — Клея заробела, начала отступать. Макс остановил ее, накрыв ее руку своей, и еще крепче прижал к себе.

— Ты не должна была этого делать, Клея, — произнес он хрипло. — Ты не должна была так до меня дотрагиваться.

Ему не нужно было объяснять ей почему. Все и так было ясно. Она прикоснулась к нему невольно, подталкиваемая никогда не затухающей тоской по его телу. Она просто приоткрыла двери, которые были закрыты вот уже долгие месяцы, и освободила все те желания, которые оба они так старательно в себе подавляли.

Кончиком языка Клея нервно облизнула свои полураскрытые губы. Взгляд ее, казалось, замер на их сомкнутых руках, всем телом она ощутила его близость, от которой у нее немели руки и ноги.

— Я… — Клея попыталась что-то сказать, чтобы хоть немного смягчить напряжение, но слова застряли у нее в горле.

Макс зашептал что-то, притянул ее к себе, сжал в своих объятиях.

— Посмотри на меня! — резко приказал он.

Она взглянула ему в его голубые глаза и увидела в них такой пламень, что вся содрогнулась.

— Макс… — еле выдохнула она. — Ты хочешь…

— Да, я хочу, — отрывисто прервал он ее, угадав, что она имела в виду. — Я никогда и не переставал хотеть этого! Неужели ты действительно думаешь, что, если ты беременна, если внутри тебя наш ребенок, я не испытываю к тебе желания? — Он засмеялся — резко, с издевкой по отношению к самому себе. — О, я хочу, я очень многого хочу…

Неожиданно он наклонился и поцеловал ее в губы. Клея не успела пошевельнуться — только что он быстро и горячо говорил, а сейчас изголодавшимися губами раздвигает ей губы.

Клея покачивалась в руках Макса, охваченная внезапной страстью, которая передалась от него к ней. Поцелуй их продолжался целую вечность, и Клея слабела от желания, горячившего кровь.

Такое же желание — это она знала наверняка — жгло и его.

Макс шептал что-то невнятное ей в ухо. Руки его сжимали ее все крепче.

— Как я ждал этого! — простонал он. — Как ждал…

Он наклонился, придерживая рукой откинутую голову Клеи. Оба они не ощущали ничего, кроме накатившего на них неодолимого желания. Позабыв обо всем, Клея бесстыдно прижималась к нему, погрузив пальцы в его шелковистые волосы и чуть-чуть царапая его. В ответ он только стонал от наслаждения. Их губы, руки, тела, ощущения слились воедино под действием неподвластной им силы. Слишком долго они не позволяли себе такой встречи. Так и простояли они несколько минут на пороге столовой.

— Не здесь, — задыхаясь, прошептал Макс, кладя руку на ее полную округлую грудь и крепко прижимаясь бедрами к ее большому животу. У Клеи уже не оставалось никаких сомнений — Макс был возбужден до предела. — Клея, останься со мной сегодня, — просил он сбивающимся от страсти голосом. — Будь моей сегодня.

— Да, хорошо, — прошептала Клея, ласково ободряя его.

Он немного пришел в себя и окинул ее пылающее лицо горячим взглядом дымчато-голубых глаз.

— Но ты не будешь меня потом ненавидеть? — спросил он неуверенным и хрипловатым голосом. — Это будет ужасно — если ты возненавидишь меня еще больше, чем сейчас.

Клея посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы выплыть из омута чувственности и стать на твердую почву, но она так и не поняла его.