Серафима не собиралась затевать разговор с больными родителями о размене их квартиры. Сами они не раз предлагали переехать к ним. “Жить нам осталось недолго, доченька, и уже нет смысла разменивать хорошую квартиру, пусть она останется вам с Гошей”, - говорил отец, а на глаза Симы наворачивались слезы, и она тут же обрывала тягостный разговор.

Все эти годы она корила себя за то, что своим упрямством причинила родителям столько огорчений. Возможно, у мамы не случился бы инфаркт, если бы не ее свадьба… Конечно, назад дороги нет, да и не собиралась Серафима что-то менять, но нужно было стать Гошиной женой без потрясений для мамы с папой.

Первые годы брака молодым жилось очень трудно. И денег вечно не хватало, и свекровь пила кровь, и детей они не могли себе позволить. Симе очень хотелось ребенка, но увы… Кто пустит с младенцем на квартиру? К тому же, у нее на руках беспомощные, больные родители. Да и Гоша почему-то не горел желанием стать отцом.

И тем не менее, ни разу за все двадцать девять лет брака Серафима не пожалела о том, что стала женой Георгия Новицкого. “Мы счастливы, потому что любим друг друга”, - так она говорила и себе, и родителям. Она и в самом деле ощущала себя счастливой, зная, что у них с мужем есть будущее, и скоро все изменится к лучшему. Если бы еще родители не болели, то ее жизнь можно было бы считать безоблачной.

Закончив институт, Сима работала в двух местах — смолоду не привыкла к праздности и научилась рационально планировать свое время. Много успевает тот, кто много делает, — таким был девиз Серафимы Новицкой.

Ненавистная свекровь вместе со свекром отбыли на постоянное жительство в Израиль, и Сима вздохнула с облегчением. Правда, отъезду предшествовали долгие разговоры с сыном, но Гоша на уговоры не поддался. Серафима ни единой секунды не сомневалась, что никуда ее муж не уедет, но все же, когда он сам сказал: «Мы с тобой повязаны до самой смерти. Если бы ты согласилась поехать, то я бы еще подумал», — ее душа наполнилась гордостью.

“Нет, не зря я связала свою судьбу с Гошей, — думала она, нежно глядя на мужа. — Я выбрала настоящего мужчину и надежного спутника жизни”.

Если бы могла тогда Сима предполагать, что будет думать о муже спустя многие годы!..

Весьма довольная жизнью и собой, Алла вышла из ванной. Все замечательно, кроме проклятого гипса. Принять душ — проблема. Верный оруженосец купил подходящий полиэтиленовый чехол, в который она засовывала руку, а широкая плотная резинка охватывала плечо. Но мыться, орудуя одной рукой, — удовольствие так себе. Впрочем, если посмотреть на ситуацию под другим углом, то можно найти и позитив: рука, пусть на штифтах и скобах, но все же в наличии, а не ампутирована, через пару недель снимут гипс, — значит, нет повода печалиться.

Брызнув на сэра Персиваля водой, — тот посмотрел на хозяйку с немым укором, а для пущего эффекта сморщил нос и отчаянно расчихался, — Алла рассмеялась и, мурлыча себе под нос привязавшийся незатейливый мотивчик, отправилась на кухню.

Перс ее уже простил и, задрав пушистый хвост, степенно пошел следом. Иногда в нем прорывались прежние задатки шустрого, веселого котенка — папашины гены, — но чем старше он становился, тем больше в нем появлялось вальяжности настоящего персидского кота, сознающего, что он красавец и украшение жизни своих хозяев.

- Что, сэр Персиваль, желаете чего-нибудь отведать? — обратилась к нему Алла.