|
Мистер Гибсон держал трех слуг: Бетти, повариху и еще одну девушку, коей полагалось исполнять обязанности служанки. Последняя подпала под власть первых двух, которые были старше ее, и оттого влачила жалкое существование. Мистер Гибсон вполне обошелся бы без такого количества слуг, если бы не привычка, унаследованная им от своего предшественника, мистера Халла, брать двух «учеников» или, как благовоспитанно называли их в Холлингфорде, «подмастерьев», кем они, в сущности, и являлись – связанные договором и вносящие немаленькую плату за обучение профессии. Они жили в доме, занимая стесненное и двусмысленное или, как выражалась мисс Браунинг, «земноводное» положение. Они столовались с мистером Гибсоном и Молли, сознавая при этом, что создают неудобства для обоих. Мистер Гибсон не принадлежал к числу тех, кто способен беззаботно вести ничего не значащие разговоры, и ненавидел, когда его к этому принуждали. Тем не менее что-то заставляло его морщиться, словно он винил себя в том, что недобросовестно исполняет свои обязанности, когда после того, как остатки трапезы убирали со стола, двое неуклюжих молодых людей быстро и радостно вскакивали из-за стола. Коротко кивнув ему на прощание, что должно было означать поклон, они сталкивались в дверях, торопясь поскорее убраться из столовой, а потом из коридора, ведущего в кабинет, доносился топот их ног и сдавленные смешки. Впрочем, глухое раздражение, которое испытывал мистер Гибсон при мысли, что он исполняет свои обязанности ненадлежащим образом, лишь придавало горечи его саркастическим замечаниям, отпускаемым им по поводу их беспомощности, тупости или дурных манер.
Помимо профессиональных наставлений, он решительно не знал, что делать с бесконечной чередой молодых людей, чья единственная миссия, казалось, заключается в том, чтобы вольно или невольно досаждать своему хозяину. Раз или два мистер Гибсон даже отказывался от того, чтобы взять нового ученика, в тщетной надежде избавиться от этого бремени. Но его репутация как прекрасного врача-хирурга распространялась настолько быстро, что ему охотно предлагали плату, которую он полагал непомерно высокой, за то, чтобы тот или иной молодой человек мог сделать достойный первый шаг в карьере, заявив, что обучался профессии у самого Гибсона из Холлингфорда. Но Молли из ребенка превращалась в маленькую девочку, и, когда ей исполнилось восемь лет от роду, ее родитель уразумел всю затруднительность того, что она частенько завтракает и обедает с учениками в его отсутствие. С целью избавиться от подобного неудобства, а не столько ради наставлений, которые она могла бы дать, он нанял респектабельную женщину, дочь владельца магазина в городе, которая оставила пребывающую в стесненных обстоятельствах семью, чтобы приходить каждое утро до завтрака и оставаться с Молли до его возвращения домой по вечерам; или же, случись ему припоздниться, быть с Молли до того момента, пока девочку не укладывали в постель. – Итак, мисс Эйре, – заявил он, подводя черту под своими инструкциями за день до того, как она приступила к исполнению своих обязанностей, – запомните вот что: вы должны готовить чай для молодых людей и побеспокоиться о том, чтобы ничто не мешало им спокойно принимать пищу. Кроме того – вам ведь исполнилось тридцать пять, если я не ошибаюсь? – попытайтесь разговорить их. Правда, заставить их держать разумные речи не в вашей или в чьей-либо еще власти, но хотя бы попытайтесь сделать так, чтобы они не заикались и не хихикали. Не слишком усердствуйте в обучении Молли: она должна уметь вышивать, читать, писать и решать задачи на сложение и вычитание. Но я не хочу лишать ее детства и, если сочту, что ей требуются иные познания, то сам преподам их ей. В конце концов, я даже не уверен в том, что чтение и письмо так уж необходимы. Многие достойные женщины преспокойно выходят замуж, ставя крестик вместо фамилии и подписи. На мой взгляд, излишняя грамотность вредит материнскому инстинкту, однако мы должны подчиняться предрассудкам общества, и потому, мисс Эйре, вы можете научить мою дочь читать. |
