|
Нас выручил стук в дверь. Полицейский, не заходя, что-то сказала Дольфу на ухо. Дольф кивнул и снова закрыл дверь. Взгляд, которым он наградил меня, был еще менее дружелюбным, чем это было вообще возможно. – Офицер Вейн говорит, что к Стивену пришли трое родственников. И еще он говорит, что если все они его родственники, то он съест свой пистолет. – Скажи ему, чтобы расслабился, – сказал я, – они все члены стаи. А вервольфы считают стаю ближе семьи. – Но по закону это не семья, – сказал Дольф. – Сколько своих людей ты хочешь потерять, когда следующий оборотень попробует прорваться через эту дверь? – Мы можем перестрелять их так же хорошо, как и ты, Анита. – Но вы все еще должны сделать предупреждение до того, как стрелять, не так ли? Вы все еще должны обращаться с ними, как с людьми, а не с монстрами, или вы закончите карьеру за бумажной работой. – Свидетели говорят, что ты сделала предупреждение Зейну, фамилии не знаю. – У меня был приступ щедрости. – Ты стреляла в него при свидетелях. Это всегда делает тебя щедрой. Мы опять вернулись к игре в гляделки. Может, дело не только в свиданиях с вампиром? Может, Дольф просто настолько упертый коп, что начал подозревать меня в убийстве людей? Те, кто нападал на меня или угрожал мне, имели обыкновение исчезать. Не много, но достаточно. И меньше двух месяцев назад, я убила двоих людей, чьи тела обнаружили. В обоих случаях – самооборона. Никогда не видела зал суда изнутри. Оба – наемные убийцы со списками жертв длиннее, чем мой рост. Отпечатки пальцев женщины помогли раскрыть несколько политических убийств, о которых Интерпол врал направо и налево. Высокопоставленные плохие парни, о которых никто не плакал, и уж во всяком случае – не полиция. Но это только подтвердило подозрения Дольфа. – Почему ты порекомендовал меня Питу МакКиннону, Дольф? Он не отвечал так долго, что я уже решила, будто он и не собирается отвечать. Но, наконец, он сказал: – Потому что ты лучшая в том, что делаешь, Анита. Я могу не всегда одобрять твои методы, но ты помогаешь спасать жизни, расправляться с плохими парнями. Ты полезнее на месте преступления, чем некоторые детективы из моей команды. Для Дольфа это была целая речь. Я открыла рот, потом закрыла его, и сказала: – Спасибо, Дольф. Услышать такое от тебя – это большой комплимент. – Просто ты провела слишком много времени с проклятыми монстрами, Анита. Я не имею в виду, с кем ты встречаешься. Я имею в виду всех. Ты играла по их правилам так долго, что иногда забываешь, как это – быть нормальной. Я улыбнулась. – Я поднимаю мертвых, Дольф. Я никогда не была нормальной. Он покачал головой. – Не делай вид, что не понимаешь меня, Анита. Не мех и не клыки делают тебя монстром, не всегда так. Иногда – это просто то, где ты проводишь черту. – То, что я играю с монстрами, и делает меня такой ценной для тебя, Дольф. Если бы я вела себя прямолинейно, я не помогала бы тебе так же хорошо в раскрытии противоестественных преступлений. – Да, иногда я задумываюсь, стал бы я тебя приглашать на консультации, если бы ты была… мягче. Я нахмурилась. – Хочешь сказать, что винишь себя в том, кем я стала? Я попыталась рассмеяться, но выражение его лица меня остановило. |
