|
Левенталь сразу приметил в прихожей его хромоту, ортопедический башмак. Цвет лица — как у индийца, седеющие короткие кудри, презрительно усмешливые темно-пятнистые губы; в широко расставленные карие глаза подмешано желтизны. Бенджамин был страховой агент, Гаркави нападал на страховые компании. «У Кардозо это же все прекрасно показано. Так что вы еще хотите? Те самые деньги, какие сдирают с клиентов, используют против них». — «Не понимаю, Гаркави, чем один бизнес хуже другого? Тогда уж вам следует сразу против всех них ополчиться. И против правительства. Вы любитель, Гаркави, любитель. Я такие разговоры и от профессионалов слышал. За порядок и за гарантии надо платить. Бывает такая упряжь, бывает другая. Людям нужна упряжь. Эта еще полегче других». «Ах, мой милый, да вы, оказывается, ретроград», — вскипал Гаркави. «Так вы что, вообще против всех банков? против бизнеса?» — не отступал Бенджамин. «О черт, вот именно». — Гаркави уже орал. «Так-с, интересно, какую же вы систему предлагаете?» Улыбка мистера Бенджамина безнадежно окислилась.
— Прекрати эти пререкания, Дэн, ради Бога, — взмолился Голдстон. — Хорошо, попробую объяснить доходчивей, — продолжал Бенджамин. — Разве вы не хотите обеспечить тех, кого вы любите? И давайте не будем спорить о том, какая система лучше. У нас — уж какая есть. — Возможно, и ненадолго. Все может быть сметено за одну ночь, никто ничего не знает. — Но пока… — перебила миссис Гаркави, — Дэниел, и что ты такое мелешь! Не желаю от тебя это слышать! — Мама, я говорю чистейшую правду. Бывали и прежде великие системы, и люди думали, что так будет длиться вечно. — Это вы Инсулла имеете в виду? — спросил сосед слева. — Я имею в виду Рим, Персию, Великую Китайскую империю! Мистер Бенджамин пожал плечами: — Но нам с вами приходится жить сегодня. Если бы у вас был сын, Гаркави, вам бы захотелось дать ему университетское образование. Кто будет ждать Мессию? Расскажу вам анекдот, про один городок в древней стране. Городок лежал в стороне от пути, в долине, евреи испугались, что Мессия пройдет мимо, их не заметит, и построили высокую башню, и наняли городского нищего, чтоб сидел на ней весь день напролет. Вот этого нищего встречает приятель и спрашивает: «Ну, Борух, как тебе твоя должность?» А тот отвечает: «Платят немного, зато, как я понимаю, это постоянная работа». За столом засмеялись. — Вот вам и мораль! — крикнул Бенджамин внезапно окрепшим голосом. Левенталь почувствовал, что расплывается в улыбке. — Вот именно! — крикнул мистер Каплан, кладя руку Бенджамину на плечо. Миссис Гаркави вздернула восхищенные брови и прикрыла рот носовым платочком. — А по-моему, все равно нехорошо, — не сдавался Гаркави, — стращать людей, как вы их стращаете. «Ну-с, а вдруг?» — Гаркави наморщил лоб. — Знаю я, как вы, страховщики, делаете свое дело. Заходите прощупать обстановку. Вот он, за конторкой, за бюро, сидит как огурчик, есть, конечно свои печали-заботы, но в общем и целом все вполне удовлетворительно. И вдруг вы являетесь и говорите: «А вы подумали о будущем своего семейства?» Кто спорит, все люди смертны, но вы ведете нечестную игру, вы жалите в самое больное место. Он и сам об этом одиноко думает по ночам. Кто не думает? Но вы-то его подкапываете среди бела дня! Вы хорошенько его пугаете, и он говорит: «Ах, так что же мне делать?» — и тут-то у вас уже наготове вечное перышко и контрактик. — Ну, Дэн, — вмешался Голдстон. Бенджамин огрел его своим желто-карим взглядом, в знак того, что не нуждается в адвокате: — Ну и что? Им же оказывается услуга. |
