Внезапно плоское лицо Бухвальд слегка ожило. И тут же Тойеру стало ее жалко.

– Там это и началось?

Бухвальд кивнула:

– Для меня в первый раз.

– Сколько продолжалась ваша связь?

– Почти до Рождества. Потом я порвала с ним… Мне ведь просто хотелось иметь друга. Но не получилось. Конечно, не надо было вообще это начинать. Его жена уехала, но нам все равно приходилось и дальше встречаться втайне, у него начались неприятности с церковным начальством… Здесь, в Педагогическом, у других женщин просто есть друг, совершенно нормально…

Тойеру показалось невероятным, чтобы покойный пастор сумел за пару недель, прямо после двух разрывов с прежними партнершами, соблазнить хорошенькую и уж наверняка не такую податливую, как некрасивая Бухвальд, христианскую девушку… Нет, такое просто невозможно.

– Вы знали Роню Дан?

Бухвальд задумалась и даже надула губы:

– Нет. Кто это?

– Никогда ее не видели? Молодая, красивая девушка. Разве вы не читали про нее в газете? Предполагается, что Нассман и с ней тоже…

Студентка тотчас же снова занюнила, казалось, это у нее получалось лучше всего.

– Я ничего не читала про это, не могла. Но я знаю, что у него не было никого, кроме меня… Я просто это знаю. Он хотел меня удержать, умолял меня, потому что был таким одиноким…

– Возможно, вам придется дать показания, я имею в виду – официально.

Бухвальд кротко потупилась:

– Тогда я ведь скажу правду. Ложь – это грех.

Тойер представил себе студентку постаревшей, лицемерной учительницей общеобразовательной школы. Нет, педагогику он тоже не выносил.

– Шильдкнехт у телефона.

– Это Шнейдер, газета «Мангеймер Морген». Фрау Шильдкнехт, мы слышали, что у вас возобновлено следствие по делу об убийстве Рони Дан…

– Кто вам это сказал?

– Поймите, что я не могу сообщить вам источник…

– Передайте вашему информатору, что он сам должен пройти обследование на психическую вменяемость; мы уже прекратили следствие по делу Рони.

– Но ведь…

– Я вам говорю, что дело закрыто.

– Тогда, может, господин Тойер…

– Господин Тойер в отпуске. Сейчас вы не сможете поговорить с ним… Господин Шнейдер, по какому телефону я могу позвонить в вашу редакцию? Я вижу, что сейчас вы звоните из Швейцарии… Мне хотелось бы проверить, действительно ли вы журналист… Алло! Алло!

– Он почти до последнего занимался сексом с этой совой! – прокричал Тойер в трубку, вернувшись домой. – Пожалуй, это укрепляет нашу позицию! Роню и Нассмана соединяло что‑то другое! Не секс. Они не были любовной парочкой. Она посвятила его в какой‑то секрет.

Лейдиг согласился и напомнил шефу, чтобы он хоть время от времени включал мобильник.

– Ильдирим наконец‑то сможет до вас дозвониться. Кажется, она неожиданно получила или взяла отпуск – во всяком случае, в ближайшие дни она уезжает с Бабеттой и хотела сообщить вам об этом.

– Уезжает? Почему? И куда уезжает?

Не успел Тойер связаться с Ильдирим, как Лейдиг позвонил снова. Объявился Туффенцамер. Умер Пильц. Вероятно, его травма была серьезней, чем предполагалось, – кровоизлияние в мозг. Тойер отключил эмоции и сосредоточился на фактах. Иногда ему это удавалось, но он знал: потом эмоции все равно придут сами собой, как понос после чечевицы.

– Впрочем, в клинике ему ничего не хотели говорить, так как он назвался братом, а ему возразили, что единственный брат покойного уже звонил.