— На той неделе папку забрал Эван Нелсон.

— На черта она ему понадобилась?

— Возникли проблемы с оплатой, и Эван решил просмотреть документацию.

— Ясно. — На том конце провода воцарилось непродолжительное молчание. — Ты нашла работу?

— О да! — солгала Линн: еще не хватало, чтобы бывший шеф счел ее жалкой неудачницей! — В редакции одного престижного журнала. Помощником выпускающего… дух захватывает, до чего интересно!

— Как название журнала?

— Я бы предпочла не вдаваться в подробности, — уклонилась она от ответа, не на шутку встревожившись.

Норман вращается в самых разных кругах. Чего доброго, опять уличит ее во лжи!

— Как знаешь, — равнодушно бросил он и, надо думать, пожал плечами: какое ему дело до забот бывшей секретарши!

— А ты как поживаешь?

Линн тут же возненавидела себя за позорную слабость: незачем задавать вопросы, нельзя выказывать интерес, но так не хочется, чтобы любимый голос навсегда оборвался!

— Лучше всех. — Директор агентства помолчал и холодно заметил: — Вообще-то я позвонил не ради пустопорожней болтовни!

— Разумеется, нет! — Линн вспыхнула от стыда и тут же порадовалась, что собеседник не видит ее реакции. — Собственно говоря, я и сама тороплюсь.

— Безусловно, — вежливо отозвался он. — В престижных журналах ждать не любят! Спасибо за информацию.

— Если я могу еще чем-то…

Но закончить фразу ей не удалось: послышались резкие, короткие гудки. Линн посидела в кресле еще несколько минут, судорожно сжимая в руках трубку и словно надеясь, что телефон оживет. Затем положила ее на рычаг, встала и обозвала себя дурочкой. Нельзя допускать, чтобы тягостные воспоминания управляли жизнью, заслоняя настоящее! Разве горькие уроки прошлого не научили ее уму-разуму? Еще как научили!

Она решительно сбежала с крыльца. Снаружи сияло солнце. В воздухе потеплело. Линн внушала себе, что взбодрилась и воспрянула духом, всякий раз, когда непрошеная мысль о Нормане грозила подчинить ее себе.

На протяжении всего собеседования молодая женщина изо всех сил старалась не терять оптимизма, намеренно закрывая глаза на то, что офис тесен и нуждается в ремонте, а шеф, на которого ей, возможно, предстоит работать, — бездарная посредственность.

Линн даже задавала вопросы, выказывая вежливый интерес к производству деталей к швейным машинкам. Позволила провести себя по отделам, непроизвольно отмечая, что потертый ковер недурно бы почистить. Штат офиса составляли по большей части зеленые юнцы, если не считать двух почтенных матрон, что, устроившись рядом с телефоном, мирно попивали кофе из кружек с игривыми надписями. Вернувшись в кабинет начальника, Линн почувствовала нечто вроде облегчения.

— Ну как? — Майкл Харкорт, который в самом начале интервью попросил называть его просто Майком, — уселся в кресло и вопросительно взглянул на Линн. — Вам понравилось?

— Очень мило, — убито отозвалась она. — И атмосфера такая… домашняя!

— О да! Мы тут все — одна большая, счастливая семья! — Шеф просиял улыбкой. — Разумеется, в претендентах на это место у меня недостатка нет, но если вы согласны, считайте, что оно ваше, — доверительно проговорил он.

— О! — Линн задохнулась от неожиданности. — Я польщена, поверьте, но мне нужно хорошенько все обдумать. Во второй половине дня у меня еще одно собеседование, так что решение я приму ближе к вечеру.

Она решительно встала. А то, чего доброго, Майклу Харкорту придет в голову угостить ее кофе!

— Хорошо, — кивнул он.