– Отец справится. Ему это необходимо. А я… У меня накопилось десять месяцев отпуска.

Они лениво покачивались на качели, любуясь закатом, который слизывал пламя со свинцовой тропинки и разбрасывал по ночному небу звезды. Джек представил, как повезет Эдди в Грецию, в Португалию, в долину Луары во Франции. Покажет ей фонтан Треви, Канадские горы, как они заберутся на стодвухэтажный небоскреб Эмпайр‑стейт‑билдинг.

– Мы поедем, к моей маме, – пообещал он. – Думаю, ты ей понравишься.

– Она живет в Нью‑Йорке?

Джек кивнул. И подумал, что для благополучной развязки Нью‑Йорк ничем не хуже остальных городов.

Вскоре после полуночи Амос Дункан проснулся. Он лежал в кровати, накрывшись, словно еще одним одеялом, шестью обостренными чувствами. Его не покидало ощущение, что что‑то не так.

Он накинул халат и, неслышно ступая, направился в спальню Джиллиан. Дверь была распахнута, одеяло сброшено с кровати.

Он нашел дочь сидящей в темноте за кухонным столом. Перед ней стоял нетронутый стакан молока. Она подперла тяжелую голову рукой, взгляд сосредоточен на чем‑то, что видела только она одна.

– Джилли, – прошептал он, чтобы не напугать ее.

Джиллиан очнулась от забытья, непонимающе огляделась по сторонам и с удивлением посмотрела на отца.

– Ой, – растерянно сказала она, – я… я просто не могла заснуть.

Амос кивнул, продолжая держать руки в карманах халата.

– Знаю. Я тебя понимаю, Джилли. Но… может быть, так и лучше.

Она повернулась к нему. Как же в полумраке она была похожа на свою мать!

– Нужно продолжать жить. Попытаться забыть случившееся. Пусть все будет так, как раньше.

Джиллиан отвернулась, и Амос нерешительно коснулся ее подбородка.

– Ты ведь знаешь, что все ради твоего блага, Джиллиан, – пробормотал он с нежной улыбкой. – Кто любит тебя больше всех?

– Ты, – прошептала Джиллиан.

Амос протянул руку, и она положила на нее свою ладонь. Потом он притянул ее к себе – старый, старый танец. Джиллиан закрыла глаза, слезы ее уже давно высохли. Мысленно она была далеко‑далеко, когда губы отца коснулись ее губ, в очередной раз запечатывая их уговор.

Интервью с Джоди Пиколт

Что побудило вас написать эту книгу? Вы так любите языческие традиции и легенды?

– Я хотела написать современную версию «Сурового испытания», потому что вопросы, затронутые в пьесе Артура Миллера, до сих пор актуальны: мысль о том, что целый городок может ополчиться против тех, кого считает «неподходящими» жителями, о том, что ложь бегает на длинных ногах, а также само понятие «правда», которое является субъективным и зависит от множества обстоятельств. Когда я обдумывала идею романа, то уже знала, что в конечном итоге приду к современной версии охоты на ведьм, и мои мысли сразу же обратились к судебному процессу по делу об изнасиловании, потому что обычно весь процесс базируется на показаниях потерпевшей и обвиняемого, а присяжным приходится решать, чья версия наиболее правдоподобна. Если не принимать во внимание поездки в Сейлем, штат Массачусетс, когда я была еще ребенком, то мои познания о ведьмах – живших давным‑давно и современных – крайне скудны. Проведя небольшую исследовательскую работу, я решила, что после всего, через что прошли те мнимые сейлемские ведьмы, они заслужили, чтобы на этот раз указующий перст был направлен именно на них, поэтому и придумала свой шабаш девочек‑подростков.

Похоже, вы отлично разбираетесь в современном колдовстве и принципах языческих религий. У вас есть друзья, исповедующие викканство? Или это результат проведенного исследования?

– Несмотря на то что по соседству со мной живет довольно много язычников, я лично не знакома ни с одним последователем этой религии.