Но что она могла с таким
бесстыдством нарушить данное ею обещание, убило в нем
последние остатки доверия к ней. Он перестал понимать жизнь
с тех пор, как увидел, что слова, за которыми он до сих пор
предполагал действительность, лопаются, точно мыльные
пузыри. Но что это за страшная тайна, которая доводит
взрослых до того, что они лгут ему, ребенку, и убегают,
словно воры? В книгах, которые он читал, люди убивали и
обманывали, чтобы добыть деньги, или могущество, или
царство. А тут какая причина? Чего они хотят, почему они
прячутся от него, что пытаются скрыть непрерывной ложью? Он
ломал голову над этой загадкой, смутно чувствуя, что их
тайна - ключ к замку его детства; овладеть им - значит стать
взрослым, стать, наконец, мужчиной. Ах, только бы узнать
ее! Но думать он не мог. Его душил гнев, что они
ускользнули от него, и мысли путались, словно он был в
бреду.
Он побежал к лесу и там, в спасительном сумраке, где его
никто не видел, дал волю слезам. - Лжецы, собаки,
обманщики, подлецы! - Ему казалось, что, не выкрикни он эти
слова, они задушат его. Гнев, нетерпение, досада,
любопытство, беспомощность и обиды последних дней,
подавляемые незрелой волей ребенка, возомнившего себя
взрослым, вырвались наружу и излились слезами. Это были
последние слезы его детства, в последний раз он плакал
навзрыд, как плачут женщины, с наслаждением и страстью. Он
выплакал в этот час неистового гнева и доверчивость, и
любовь, и простодушное уважение - все свое детство.
Мальчик, вернувшийся в гостиницу, был уже не тот, который
плакал в лесу. Он не волновался и действовал обдуманно.
Прежде всего он пошел к себе в комнату и тщательно вымыл
лицо и глаза, не желая доставить им удовольствие видеть
следы его слез. Затем он разработал план, как свести с ними
счеты. Он ждал терпеливо, с полным спокойствием.
В вестибюле было довольно людно, когда коляска с
беглецами остановилась у подъезда. Несколько мужчин играли
в шахматы, другие читали газеты, дамы болтали. Тут же, не
шевелясь, сидел бледный мальчик с вздрагивающими веками.
Когда его мать и барон вошли и, несколько смущенные тем, что
сразу наткнулись на него, уже собрались пробормотать
приготовленную отговорку, он спокойно пошел им навстречу и
сказал вызывающим тоном: - Господин барон, мне надо кое-что
сказать вам.
Барон явно растерялся. Он чувствовал себя в чем-то
изобличенным. - Хорошо, хорошо... после, подожди.
Но Эдгар, повысив голос, сказал внятно и отчетливо, так,
чтобы все кругом могли расслышать: - Я хочу поговорить с
вами сейчас. Вы поступили подло. Вы мне солгали. Вы
знали, что мама ждет меня, и вы...
- Эдгар! - крикнула его мать, заметив, что все взоры
обращены на нее, и бросилась к сыну.
Но мальчик, видя, что мать хочет заглушить его слова,
вдруг пронзительно прокричал: - Я повторяю вам еще раз: вы
нагло солгали, и это низко, это подло!
Барон побледнел. Все смотрели на них, кое-кто засмеялся.
Мать схватила дрожавшего от волнения мальчика за руку: -
Сейчас же иди к себе, или я поколочу тебя здесь, при всех!
- прохрипела она.
Но Эдгар уже успокоился. Он жалел о своей вспышке и был
недоволен собой: он хотел говорить с бароном спокойно, но
гнев оказался сильнее его воли. Не торопясь, он направился
к лестнице.
- Простите, барон, его дерзкую выходку. Вы ведь знаете,
какой он нервный, - пробормотала его мать, смущенная
насмешливыми взглядами присутствующих. |