Изменить размер шрифта - +
Я, Ватсон, знаете ли, разбираюсь не только в людских душах, но и в каблуках!

Мы держались на равном расстоянии от предмета нашей дискуссии, не приближаясь и не отдаляясь. Движение на Бейкер-стрит было самое оживленное; воздух полнился грохотом экипажей по мостовой, ржанием лошадей, криками кучеров и прочими звуками, издаваемыми лондонцами всех видов, торопящимися по домам в надежде найти там отдохновение от жары. Нашей «жертве» приходилось время от времени останавливаться, ставить свою ношу на землю, менять руки.

— Но с чего вы решили, что он недавно приехал? И только что был на северо-западе Лондона? — спросил я.

— Это элементарно, Ватсон. Если вы немного подумаете, вам станет ясно, что наш друг достаточно состоятелен, чтобы купить лучшую из шляп и кожаный саквояж, однако на нем визитка, которая явно ему мала. Можно предположить, что он приехал с небольшим багажом или, возможно, его багаж украли и у него не было еще времени, чтобы пойти к портному. Как бы то ни было, он отправился в ближайший магазин готового платья и приобрел утренний сюртук для визитов, который более других подошел ему по размеру. Далее, новый саквояж куплен, несомненно, для того, чтобы переносить тот предмет, который только что оказался в его владении. Несомненно и то, что вес этого предмета явился для него неожиданностью, и я уверен, что, не проживай он неподалеку отсюда, непременно нанял бы экипаж. Вполне вероятно, он уже сожалеет о своем приобретении. Не исключено, что вещь дорогая, но это не вполне то, что он рассчитывал получить… Во всяком случае, он определенно не отдавал себе отчета в том, как неудобна она окажется для переноски, особенно по этой погоде. Это привело меня к мысли, что, по его расчетам, ему по силам дойти до дому пешком от станции подземки, расположенной на Бейкер-стрит, а это, в свою очередь, подсказывает, что он приехал сюда с северо-запада Лондона, который обслуживается как раз линией, проходящей через Бейкер-стрит.

Я редко ставил под вопрос умозаключения моего друга, но эти показались мне выстроенными на слишком уж шатких основаниях. Так что я был несколько удивлен, когда джентльмен в цилиндре свернул налево, на Дорсет-стрит, и скрылся за углом. Холмс ускорил шаг.

— Быстрей, Ватсон! Кажется, я знаю, куда он идет.

 

* * *

Завернув за угол, мы поспели как раз вовремя, чтобы увидеть, как американец, подойдя к двери дома номер 2 по Дорсет-стрит, вставляет ключ в замочную скважину!

— Что ж, Ватсон, — не без торжества в голосе сказал Холмс, — попробуем проверить мои выводы? — Он приблизился к американцу, нежданно оказавшемуся нашим соседом, приподнял шляпу и предложил помочь донести его ношу.

Тот, однако, отреагировал крайне странным образом. Отшатнулся, наткнувшись спиной на поручни и сбив свой цилиндр почти что на самые глаза. Тяжело дыша, он недоверчиво оглядел моего друга, а затем с невнятным рыком толкнул входную дверь и, проволочив за собой в переднюю свой тяжеленный саквояж, захлопнул дверь прямо перед носом Холмса.

С выражением иронического недоумения Холмс вскинул брови.

— Похоже, Ватсон, переноска тяжестей по жаре плохо сказалась на манерах этого джентльмена!

Войдя внутрь, мы застали американца по-прежнему в цилиндре, косо сидящем на голове. Тяжело ступая, он тащил свою ношу вверх по лестнице. Запор не выдержал, саквояж распахнулся, и в глаза мне бросился блеск серебра, мерцание золота и слепок, как показалось, крошечной человеческой руки. Увидев, кто вошел вслед за ним, он остановился, словно в растерянности, и пробормотал с вызовом:

— Предупреждаю, джентльмены, у меня револьвер и я умею им пользоваться.

Холмс принял это известие с подобающей случаю серьезностью и сообщил джентльмену следующее. Хорошо сознавая, сказал он, что в Техасе обмен выстрелами при знакомстве в порядке вещей, он должен заметить, однако, что в Англии пока еще принято, входя в дом, разряжать оружие.

Быстрый переход