Черепах с трудом поднялся на задние ноги, взял Штуку и стал медленно раскачивать. Раскачав Как Следует, он её подкинул. Штука изящно влетела в окошечко, над которым любой, кто немного обучен Грамоте, мог прочитать «Касса», и исчезла.

— Безобразная! — крикнул Дронт.

— Конечно, то, что Оно не упало в Этой комнате, говорит о том, что она…

— Испарилась!

— Упала в Той, дорогой Дронт, — закончил Черепах.

И они с Дронтом побежали в Ту комнату через дверь с табличкой, из которой тот, Кто Умел Читать Чуть Больше Чем Немного, мог бы узнать, что В музей без тапочек вход категорически воспрещен и что Билеты надо брать здесь.

Штука лежала посреди комнаты, выставив маленький мешочек вверх, и ни Растекаться, ни Испаряться, судя по всему, не собиралась.

— Ну и что? — поинтересовался Дронт.

— Лично мне все равно, — глубокомысленно произнес Черепах, — но Ее Форма заставляет признать себя Твердой.

Дронт не чувствовал, что его кто-то чего-то заставляет и хотел уже об этом сказать Черепаху, но тот уже нес Предмет к ведру с водой, которое стояло в углу.

Дронт не чувствовал, что его кто-то чего-то заставляет и хотел уже об этом сказать Черепаху, но тот уже нес Предмет к ведру с водой, которое стояло в углу.

— Мне все равно, — повторил Черепах, — но моя Жизненная Позиция такова…

— Черепах, — попросил Дронт, — а ты не мог бы на время попросить всех этих Аций и Иций не путаться в наш разговор, а то они такие колючие, что застревают в голове.

— Я постараюсь поберечь твою голову, — согласился Черепах, — хотя продолжаю думать, что Кое-кто от этого только проиграет. Конечно, можно объяснить все такими простыми словами, как Стенка и Полка, но не думаю, чтоб ими можно было объяснить Жизненную Позицию. Сейчас мы проверим Это на Плавучесть, и, если Оно Утонет, то Оно не Деревянное.

— По-моему, и так видно, что Оно Не Деревянное.

— Видишь ли, — повернулся к Дронту Черепах, — в Нашем Мире Нельзя доверять своим глазам, где попало, — и он бросил Предмет в воду. Предмет пустил круги и пошел на дно.

— Пожалуй, не позавидуешь тому, кто купается в такую погоду, — сообщил Черепах, залезая в ведро за Предметом, — когда в Музее только и слышно, что Апчхи да Экхе, но меня ведь в сущности не жалко. Одним Черепахом больше, одним меньше… В Мире от этого ничего не изменится.

— Ой, — сказал Дронт, — ты же теперь весь мокрый.

— Да ну? — удивился Черепах. — Ты это тоже заметил?

— Ты можешь заболеть, — предупредил его Дронт.

— Дорогой мой, я мог бы это сделать для тебя в порядке исключения, но, видишь ли, жалко Лукьяныча, который не досчитается экспоната. Знаешь ли, так ему придется писать кучу бумажек о том, что Такого-то следует списать Туда-то. Поэтому я пока не приму твоего любезного предложения. А вообще, конечно, спасибо.

Черепах подошел к батарее и прислонился к ее ребристому боку.

— Вполне возможно, что у батареи много Разных Других Дел, и я понимаю, что это некультурно — Указывать Некоторым на их Прямые Обязанности, но, в порядке исключения, она могла бы иногда немного погреть.

— Чем мы еще будем заниматься? — спросил увлеченно Дронт. Он никак не предполагал, что сегодняшний день будет таким насыщенным. — Ну, мы могли бы, разумеется, вышивать крестиками или…

— Чем?

— Крестиками.