Глава пятая,

в которой Черепах использует Детективный метод

Как-то, не то в воскресенье, не то в четверг, после того, как Дронт уже в пятый раз попробовал нарисовать на стене вазу и убедился, что ваза опять подсунула вместо себя кого-то другого, решил больше не тратить мел и положил его в Секретное Место, под свою подставку.

Дронт огорченно подумал, что, наверное, Вдохновение приходит, когда Вдыхаешь, и уходит, когда Выдыхаешь, а Так Быстро он мог нарисовать не больше ручки от вазы. И еще он подумал, отряхнув крылья, что сейчас самое время пойти к кому-нибудь поболтать о Том да о Сём. Конечно, самым подходящим Обществом был Голубь, но он предупредил, что попросит Лукьяныча забрать его в Ремонт. Про такой город Дронт никогда не слышал. Еще Голубь сказал, что он начинает отсыревать, а в Ремонте его внутренности вытащат, просушат, а затем его снова набьют.

Дронт решил, что, наверное, это на Юге, но если бы Лично Он знал, что его на этом Юге набьют, никогда бы туда не поехал, хоть там и тепло.

И посоветовал на прощание себя беречь. Потом он успокоился, зная, что Лукьяныч ни из кого доставать внутренности просто так не позволит.

Квагга сегодня вечером собиралась на день рождения к Чучелу Лошади Петра Первого и даже связала для нее из соломы какую-то штуковину, которая называлась не то Закрома, не то Буриме. Перед отъездом она заставила Дронта выпить настой из шалфея в Профилактических Целях и, наскоро собрав свою черную сумочку, отбыла.

Конечно, можно было послушать Очередную Историю Окаменелости про разные там Эпохи и Периоды, но ту так продуло, что выдуло из нее все Истории, оставив только какие-то Эк-хе и Кхм-кхм.

Даже наглядное пособие так промокло, что стало Ненаглядным и отсиживалось за батареей, которая, делая Большое Одолжение, иногда немного грела.

Единственные, кому от всей этой Слякоти и Мокрости не становилось хуже, и Дронт даже в глубине подозревал, что им делалось лучше, что с их стороны казалось просто бессовестным, были Опытные Лягушки. Они с довольным кваками расползались по Музею и усаживались в лужицы под окнами, которые набирались, когда Ветер делал Дождь Косым. Как он это делал, никто не знал, но Он Это делал.

И тут Дронт вспомнил о Черепахе. Черепах жил не со всеми в Залах, а у Кассы, которая находилась перед ними.

Все, конечно, были не прочь поговорить с ним, но всегда получалось так, что они пробегали мимо и успевали крикнуть только:

— А, привет!

или

— Стоишь?

или

— Как дела?

И когда он уже собирался ответить, что Действительно Стоит, или что он надеется — Их дела не так плохи, как Его, они уже успевали проскочить мимо.

Черепах объяснял это тем, что он стоит на Проходе, а Проход для того и существует, чтоб его Проходили. Но иногда у него складывалось впечатление, что он живет в Пробеге или даже в Пролете.

Когда Дронт подошел к Черепаху, тот задумчиво стоял и смотрел на какую-то штуку перед собой.

— Привет! — сказал, подходя к нему, Дронт.

— Здравствуйте, здравствуйте, — медленно произнес Черепах, не отрывая взгляда от пола, — хотя я думаю, что эти пожелания за Вами не поспеют.

— Как живешь? — спросил Дронт, рассматривая Странный Предмет.

— Что? — удивленно спросил Черепах.

— Я говорю, Как Живешь? — повторил Дронт.

— И ты не собираешься пробежать мимо?

— Вообще-то нет.

— Надо же, как меняется Мода! — изумился Черепах. — И что же является Причиной Твоего Визита?

— Да так, поболтать о Том да о Сём, — чистосердечно признался Дронт.