Déjà vu.

Имеются остатки подделок.

Ага, образцы тоже были. А что с ними стало?

Ты знаешь того, кто изготовил подделки.

Все это сгорело.

Хорошо. Имеются два пропавших вьетнамца, управлявшие фургоном с мебелью. Имеется попытка покушения на полицейского, расследовавшего дело о пропавших вьетнамцах.

И нет ничего, чтобы увязать это с Ники Вэйлом.

Джек оглядывает внутренность гаража и замечает канистру с бензином. Выливает на пол содержимое канистры под вопли Тедди. Последние капли Джек брызгает на голову Тедди. Несколько капель просачиваются вниз через дверь.

Джек садится на корточки возле Тедди:

— Что сделал Ники с мебелью?

— Какой еще мебелью?

— Черт, куда это я спички задевал?

— Ни о какой такой мебели, черт тебя дери, я ничего не знаю!

Тедди не врет. Он слишком напуган, чтобы врать.

— Дай мне что-нибудь, Тедди, — говорит Джек. — Что-нибудь, чем бы я смог воспользоваться.

Тедди думает. Джек видит, что он взвешивает, что страшнее. На одной чаше весов его страх перед Ники Вэйлом, на другой — страх сгореть заживо. Джек знает, что сумеет победить Тедди, потому что пламя грозит Тедди уже сейчас, а Ники — это пока что абстракция, а в абстракциях он не силен.

— «Вествью», — говорит Тедди.

— Что?

— Вот что я могу тебе дать, — говорит Тедди. — Я слышал, как Кэззи упоминал какое-то «Вествью». Что-то, чем они с Ники Вэйлом вместе заправляли.

Джек нажимает кнопку, и дверь гаража распахивается.

Там стоят приятели Тедди с оружием и целятся в него. Три автомата, два револьвера и «глок».

— Хорошая идея, — говорит Джек. — Давайте устроим стрельбы. И поджарим на огне Тедди Кула!

— Бросьте пушки! Бросьте пушки! — вопит Тедди.

И Джек проходит сквозь выстроившуюся цепочку к своей машине. Садится, опускает стекло и говорит:

— Он пищал, как целка, пел, как птицы поют. Что вам сказать, друзья? Эта «сука» все еще моя.

Он включает двигатель и трогает.

Гадая, что за штука такая это «Вествью».

106

Ники глядит через стол на Пола Гордона, нюхающего свой капучино, дабы удостовериться, что он с мускатным орехом, а не с корицей.

Покончив с этим важным исследованием, Гордон поднимает глаза на Ники, как бы говоря: «Вот теперь я могу и поговорить с тобой».

Ники, со своей стороны, хотелось бы поскорее покончить с этими демонстрациями горделивой самоуверенности.

— Готовы? — спрашивает он.

— Весь внимание.

— Завтра утром, — говорит Ники, — Том Кейси позвонит с предложением выплатить пятьдесят миллионов долларов и уладить дело.

Гордона охватывает волнение. Даже в самых смелых своих мечтах он не мог предположить, что «Жизнь и пожар в Калифорнии» согласятся на пятьдесят миллионов. Он рассчитывал, что они выторгуют цену пониже. Очень не к месту такая предусмотрительность со стороны компании.

— Не беспокойтесь, — говорит он. — Я отвергну это предложение. Найду предлог.

Ники качает головой:

— Нет, вы его примете.

Гордон бледнеет:

— Но план был другой!

— А сейчас он изменился.

— Какого черта! — возмущается Гордон. — Я сотни таких процессов выиграл. У меня свои люди в полиции, в суде. Вы не можете это все похерить!

Ники пожимает плечами.

Гордон переходит на визг:

— Да что это вам вдруг взбрело в голову, Ники?! На Джеке Уэйде мы сможем выехать на сотни миллионов прибыли! Не соглашайтесь на столь мизерную сумму!

— Джек Уэйд свое дело сделал, — говорит Ники.