Сталкер спустился по лестнице и оказался в подземном коридоре. Здесь камера наблюдения уже не маскировалась, открыто поблёскивала зелёным светодиодом.

Жив знал дорогу, потому, не дожидаясь указаний, устремился вперёд, вправо от входной лестницы. Шагов черед двадцать снова повернул направо, через тридцать опять – уже налево… Разветвления проходов в лабиринте Кистеня, одной Зоне ведомо из какого сооружения советской эпохи образованного, были довольно хитроумными. Но сталкеру ориентирование в них труда не составляло. На память он никогда не жаловался, где проходил раньше хотя бы раз, там снова пройдёт, хоть с завязанными глазами.

Возле двери, ведущей в хозяйские «апартаменты», визитёра ожидали ещё трое подручных. Отворилась створка, и его впустили в помещение. Кистень сидел в кресле и курил кальян. На столе перед ним, как обычно, стояла литровая кружка с чаем. Лежали какие-то бумаги, исписанные от руки. Жив кивнул хозяину, тот, как бы вспомнив, что уже не один, лениво повернул голову и протянул руку. Рукопожатие у него было крепким. Несмотря на то что Кистень в солидном возрасте, человек он энергичный и бодрый. Чёрные быстрые глаза дополнялись выразительной мимикой.

– Ну, в общем, Живой, – начал работодатель, – для тебя заказик подоспел…

– Сразу к сути, – посоветовал сталкер, – без прологов.

– Хорошо. Будешь что-нибудь? – имелись в виду чай или что-нибудь покрепче.

– Нет, благодарю. – Жив скрестил руки на груди, выжидающе глядя на хозяина.

– Ну, так вот, – продолжил Кистень, выполнив ритуал формального гостеприимства. – Суть, чтоб ты понимал, в следующем. Здесь, в первом круге, между Косыми Полями и Кащеевым Курганом есть такой распадочек, километров пять тянется… Там несколько заброшенных деревушек. Одна из них почти на кромке Косых. Остальные не интересны.

– Знаю эту локацию, – сообщил Жив.

– Ещё б ты не знал… Короче, там засело скопище отморозков, – продолжал Кистень. – Обычные урки. Как-то нашли друг друга, сбились в стаю, теперь бандой орудуют. Месяца два назад объявились в том секторе. Ничем серьёзным не занимались, искали хабар по мелочи, щипали как могли сталкеров, мимо проходящих, в основном новичков… Но потом взялись за матёрых бродяг. Мне и ещё кое-кому из моих партнёров они встали поперёк горла. Нужно с ними разобраться. Всех под корень.

О том, почему делец не выслал на зачистку «орлов» своих, Жив не спросил. Если бы все проблемные вопросы в Троте можно было решить групповыми рейдами разного рода боевиков, тогда такие «решалы», как он, предпочитающие работать соло, остались бы без заданий. У каждого заказчика своя мотивация нанимать стороннего исполнителя.

– Сколько их там? – вместо этого спросил он.

– Штук десять-пятнадцать, может, больше, не знаю. Выкашивай подчистую, пока не успели опомниться.

– Десять-пятнадцать или больше… Тебе это недёшево встанет, – напомнил дельцу наёмный чистильщик, в качестве которого сейчас выступал Жив. У него в арсенале имелся куда более широкий набор возможностей и специализаций, но из всех человеков Трота лишь он сам знал в полном объёме, чем способен заниматься, если понадобится.

– За каждую голову плачу как за отдельную ликвидацию. И десять процентов от получившейся общей суммы как премиальные. Сойдёт?

– Сойдёт, ты же постоянный клиент… А что у них по оснащению, известно?

– Вроде как обычно, «калаши», помповики, пистолеты, снайперок парочка. Всё, что понравится, забирай себе.

– Срок выполнения?

– Чем быстрее, тем лучше – в данном случае.