|
Обещает ей работу на Бродвее. Возможность новой жизни, избавление от духоты, вони и одиночества. Бонд резко отвернулся от окна. Может, нарисованная им картина слишком романтична? Но в этом роде что-то должно быть. Он услышал, как открывается дверь. Девушка уселась напротив него. Выглядела она посвежевшей и жизнерадостной. - Вы думали обо мне, - внимательно посмотрела она на Бонда. - Я это почувствовала. Не беспокойтесь. Ничего особенно страшного в моей биографии нет. Как-нибудь, когда будет время, я расскажу вам все. А пока я хочу забыть о прошлом. Скажу вам только свое настоящее имя - Симона Латрель, но вы можете называть меня, как хотите. Мне двадцать пять. И сейчас я счастлива. Мне нравится эта «комнатка». Но хочется есть и спать. Вы какую полку предпочитаете? Бонд улыбнулся вопросу и задумался. - Наверное, это не слишком благородно, но я лягу внизу, - сказал он. - Хочу быть ближе к полу, так, на всякий случай. Не то, чтобы был какой-то особенный повод для беспокойства, - добавил он, - но, с другой стороны, у мистера Бита длинные руки, особенно среди черных. И железные дороги тут не исключение. Вы не против? - Конечно, нет, - сказала она. - Я сама хотела предложить это. Вам ведь все равно не забраться наверх с вашим пальцем. Негр-официант с деловитым видом принес из вагона-ресторана еду. Вроде, он только и ждал, чтобы ему заплатили и отпустили назад, работать. Покончив с едой, Бонд позвонил дежурному проводнику. Тот тоже выглядел озабоченным и избегал смотреть на Бонда. Он довольно долго возился с постелями и всячески старался показать, что в купе очень тесно. Наконец он, похоже, собрался с духом. - Может, госпожа перейдет в соседнее купе, пока я здесь управлюсь, - сказал проводник, глядя куда-то поверх головы Бонда. - Там никого не будет до самого Питерсбурга. - Он вытащил ключ и не дожидаясь ответа, открыл дверь. Повинуясь жесту Бонда, Солитер поднялась. Слышно было, как она запирает дверь, ведущую в коридор. А негр захлопнул внутреннюю дверь. Бонд подождал немного. Вспомнив имя, он спросил: - Хотите что-то сказать мне, Болдуин? Служащий с облегчением повернулся и посмотрел Бонду прямо в глаза. - Да, сэр, мистер Брайс. - Стоило ему начать, как речь полилась потоком. - Может, и не должен был я это говорить вам, но что-то не так на этом рейсе. У вас тут враг, мистер Брайс. Да-да, сэр, враг. Я тут кое-что слышал, и мне это вовсе не понравилось. Не могу сказать, что именно, иначе мне плохо придется. Но вам лучше глядеть в оба. Да, сэр. Кому-то вы тут очень нужны, сэр, и это плохой человек. Вот, возьмите-ка. - Он полез в карман и вытащил два деревянных клина, какими закрепляют окна. - Просуньте их под дверь, - сказал он. - Больше я ничего не могу для вас сделать. Мне горло перережут. Но мне не нравится, когда в моем вагоне происходит такое. Бонд взял клинья: «Но...» - Ничего больше не могу для вас сделать, сэр, - решительно сказал негр, берясь за ручку двери. - Если позвоните мне вечером, принесу вам поужинать. Но больше никому не открывайте. Бонд протянул ему двадцатку, тот скомкал банкноту и положил в карман. - Сделаю все, что смогу, сэр. Но не дай Бог, чтобы они меня достали. Тогда мне конец, это уж точно. - Он вышел и быстро закрыл за собой дверь. Бонд на секунду задумался, потом открыл внутреннюю дверь. |
