|
- Да, сэр. Конечно, сэр. Бонд протянул ему десятку. - Это на тот случай, если я не увижу вас в Сент-Питерсбурге. Негр усмехнулся. - Большое спасибо, сэр. Покойной ночи, сэр. Покойной ночи, мадам. Он вышел и закрыл за собой дверь. Бонд поднялся и с силой загнал клинья под двери. - Ясно, - сказала Солитер, - вот, стало быть, как обстоят дела. - Да, - откликнулся Бонд, - боюсь, что так. - И он передал ей слова Болдуина. - Меня все это не удивляет, - сказала девушка, когда он закончил. - Наверное, вас заметили на вокзале. У него целая армия шпионов, которых называют «глазами», и когда они поднимаются по тревоге, ускользнуть незамеченным почти невозможно. Знать бы, кто тут у него на поезде. Наверняка это негр; либо проводник, либо официант из вагона-ресторана. Эти люди послушны малейшему его жесту. - Похоже, так оно и есть, - сказал Бонд. - Но как это у него выходит? Как он держит их в таком подчинении? Она выглянула в окно, в расстилающуюся тьму, сквозь которую с грохотом мчался поезд. Затем снова повернулась и посмотрела прямо в спокойные серо-голубые глаза английского разведчика. «Как объяснить это все человеку, - подумала она, - такому рациональному, такому решительному, человеку, который вырос в теплом доме и на освещенной улице. Как объяснить это человеку, никогда не жившему близко к загадочному сердцу тропиков, в полной зависимости от их гнева и тайного яда; человеку, кто не знает, что такое тайна барабанов, не видел чудес и не чувствовал страха, ими внушаемого? Что знает он о каталепсии и обмене мыслями на расстоянии, о шестом чувстве рыб, птиц, негров, об устрашающем смысле, заключенном в белом перышке цыпленка, в сломанной палке, валяющейся на дороге, маленьком кожаном мешочке с костями и травами? А ведь существует еще погоня за тенями, порча и многое другое». Солитер вздрогнула, целая глыба мрачных воспоминаний навалилась на нее. Особенно хорошо запомнился тот первый раз в Умфоре, куда ее ребенком привезла нянька-негритянка. «С вами ничего дурного не будет, мисси. Эта замечательная штука до самой смерти будет вас охранять». И мерзкий старикашка, и зелье, которое он ей дал. И как нянька заставила выпить его до последней капли, и как целую неделю она ночами кричала и не могла заснуть. И как нянька забеспокоилась, а потом неожиданно все вернулось на свои места, и спать она снова стала спокойно. А спустя какое-то время, переворачивая подушку, нащупала что-то твердое и вытащила из наволочки грязный мешочек с засохшей глиной. Она выбросила его из окна, но утром он исчез. Спала она по-прежнему хорошо, и решила, что нянька нашла мешочек и спрятала его где-нибудь в подполе. По прошествии многих лет ей рассказали об этом волшебном напитке - смеси рома, пороха, могильной глины и человеческой крови. При воспоминании об этом вкусе ее всегда тошнило. Что может этот человек знать обо всем этом - и о том, что она сама наполовину верит в чары? Она подняла взгляд на Бонда, и увидела, что он внимательно следит за ней. - Вы думаете, я не пойму, - сказал он. - И до известной степени вы правы. Но я знаю, что страх делает с людьми, и знаю, как можно вызвать страх. Я читал немало книг о заклинаниях, и верю в их воздействие. Не думаю, правда, что я сам могу стать объектом такого воздействия, потому что еще в детстве перестал бояться темноты, да и гипноз меня не берет. |
