|
Не раздумывая, я остановил машину, сиганул туда, не забыв захватить автомат… Два вертолета — транспортные, «Бристоль Вестминстер», прикрываемые двумя тяжеловооруженными «Шершнями», прошли мимо, направляясь как раз туда, откуда я приехал. Мою машину они не могли не видеть, но ничего не сделали, не попытались, ради смеха, садануть очередью. Значит, у них впереди какое-то дело, и дело безотлагательное. Я вернулся к машине, настроил связь. — Койот-четыре, Рейвен на связи, идентификация — белое поле… Именно здесь я стал впервые использовать позывной «Рейвен», просто переведя свою фамилию на английский язык. — Рейвен, Койот-четыре на приеме. — Койот-четыре, два шитхука, две громовые птички прошли направлением на тебя, прием. — Рейвен, два шитхука, две громовые птицы — принял. — Койот-четыре, на вашем месте я бы воспринял это всерьез, эти ублюдки выглядели более чем серьезно. — Рейвен, принято. В голосе плохо скрываемое раздражение — так и не въехали. Их дело. — Койот-четыре, прямого контакта с противником нет. — Рейвен, вас понял. Конец связи. Постоял, посмотрел на поднимающиеся на севере дымы. Решил, если у кого ума нет, то не мне его вкладывать… Дальше продвинуться удалось немного. Мост у Кингстона был взорван, транспорта на дороге полно, горящая техника — тоже имеется. Но самое главное — я увидел трехосные бронетранспортеры с пушками и понял, что это — британцы. И пора сматываться… Не вышло. Развернул машину и драпанул что есть мочи, прикинул — хватит ли мне топлива вернуться в Нью-Йорк. Должно хватить, дизель — он жрет мало, даже если по бездорожью едешь, а потом разберемся что к чему. Только это подумал — снова пришлось спасаться в кукурузе. На сей раз «Вестминстеров» было несколько и без прикрытия ударных вертолетов. Это могло означать лишь то, что британцы завоевали господство в воздухе и вертолетов противника не боятся. Не правильно — а что бы им и не завоевать, если у противника самые боеспособные подразделения находятся в других странах, намного южнее. Это у нас — в локальных конфликтах основную тяжесть операции выносят на себе казаки, а профессионалы, если и задействуются, то на самом начальном этапе. Когда я покидал Персию — вывод спецвойск уже начинался, усиливалась морская компонента — флотский спецназ, действующий с авианосцев и десантных кораблей, и казаки. А тут… И граница ни хрена не прикрыта. Можно было бы, конечно, объехать, но… совесть, что ли, грызла? Сломал забор, заехал на своем «Форде» прямиком в кукурузу. Автомат, пистолет — все при мне, разгрузку надел, все, что нужное, разложил, двинулся. По дороге сорвал початок, попробовал — не то еще… Столб черного дыма подсказал мне — так и есть! На коленях подполз к забору, выглянул — благо здесь далеко видно. Один из «Вестминстеров» стоит подбитый, но посадку сумел совершить. Чуть дальше от дома — горит один из «Страйкеров», подбитых ракетой с воздуха. Второй неизвестно где, дом поврежден, антенна обрушена и лежит, везде солдаты — чужие солдаты. Следы боя — поливали с воздуха из автоматических пушек и бортовых пулеметов. Потом высадили десант… Господи, что за идиоты. Как так вообще можно — держать человека много лет в запасе, пару раз в десятилетие призывать на военные сборы, потом, как припрет, вручить автомат и думать, что он знает, что с ним делать. Ежу понятно, что система должна быть не двухступенчатая: армия — резерв, а трех: армия — казаки — резерв. При массированном нападении сразу начинает действовать армия, от Д+1 до Д+7 — казаки и от Д+30 до Д+60 — резервисты, которые выдвигаются на фронт, только пройдя курс боевого слаживания в глубине страны. |
