Двое мужчин удивленно уставились на меня.

   — Ну, так он сказал. Я не знаю, насколько это правда.

   Я почти видела лицо Лафайета, щедро разделяющего со мной непосильную ношу тайны, его настороженно прижатый к губам палец — знак того, что ни места, ни имен он, естественно, не назовет.

   — Ты не подумала, что следует кого-либо об этом проинформировать? — Диаборн был поражен.

   — Это же была частная вечеринка. С чего бы мне о ней рассказывать?

   Но таким вечеринкам не место в их округе. Оба пристально смотрели на меня. Почти не разжимая губ, Бад спросил:

   — Лафайет рассказывал тебе, какими наркотиками они пользовались на этом… сборище?

   — Нет, ничего такого не помню.

   — Это было в доме белого или… черного?

   — Белого, — сказала я, надеясь, что сумела скрыть свои эмоции. Лафайет был очень впечатлен местом, где столь экзотически провел время — не тем, что дом был большим или роскошным. Что же его так поразило? Не уверена, что поняла это правильно: Лафайет вырос и жил в бедности, трудно ли его удивить. Но я была убеждена, что речь шла о доме белого. Как бишь он сказал: «Ну и портреты там на стенах: белые, как лилии, и ухмыляются, как аллигаторы». Я не рассказала этого полиции, а сами они больше не спрашивали.

   Рассказав, как машина Энди оказалась на стоянке, я вышла из кабинета Сэма и направилась к стенду за стойкой. Я не хотела смотреть на то, что творилось перед входом в бар, а посетителей не было из-за оцепления.

   Сэм переставлял бутылки, обмахивая с них пыль, Холли и Даниэль устроились за столиком в углу для курения, и Даниэль зажгла сигарету.

   — Как все прошло? — спросил Сэм.

   — Ничего особенного. Им не понравилось, что здесь работает Энтони, и не понравилось то, что я рассказала о вечеринке, о которой болтал Лафайет. Помнишь, насчет оргии?

   — Да, что-то такое он и мне рассказывал. Наверное, для него это было событием. Если оно, конечно, и вправду было.

   — Думаешь, Лафайет все выдумал?

   — Не уверен, что здесь проводят много межрасовых бисексуальных вечеринок.

   — Это просто потому, что тебя не приглашали. — Я подумала, что было бы, знай я и впрямь обо всем, что творится в нашем маленьком городке. Из жителей Бон Темпс я была единственной, кто мог знать действительно все, если бы захотел. — По крайней мере, я угадала, тебя действительно не пригласили?

   — Именно, — улыбнулся Сэм, заботливо смахивая пыль с бутылки виски.

   — Полагаю, мое приглашение тоже пропало на почте.

   — Ты не думаешь, что Лафайет вернулся прошлой ночью поговорить с нами об этой вечеринке?

   Я пожала плечами.

   — Он мог с кем-то договориться о встрече на стоянке. В конце концов, все знают, где находится бар Мерлотта. Он получил свой чек? — Был конец недели, когда Сэм обычно выдавал нам зарплату.

   — Нет. Может, он и приходил за ним, но я собирался отдать ему чек в день его следующей смены. Сегодня.

   — Интересно, кто пригласил Лафайета на ту вечеринку.

   — Хороший вопрос.

   — Неужели он был настолько глуп, чтобы кого-то заложить?

   Сэм потер фальшивое дерево стойки чистой тряпкой. Бар и так сверкал, но он, как я заметила, предпочитал держать руки занятыми.