Я осторожно вытягиваю ногу, вздрагивая, и потираю старый шрам, пересекающий мое колено. Нужно двигаться быстро, если я хочу, чтобы все сработало. Для уверенности я проверяю, надежно ли прикрыт мой нож, спрятанный в ботинке, затем успокаиваюсь и жду.

Спустя несколько минут я слышу то, на что надеялся — звук приближения грузовика городского патруля, его легко узнаваемую сирену, которая разносится по улице. Мое тело напрягается.

Грузовик приближается. Спешащие в утренней сутолоке люди жмутся по сторонам, пока машина несется по улице.

А затем…

Хлопок!

Одна из шин грузовика лопается и тот опасно заваливается в сторону, вызывая тем самым крики толпы. Машина падает и останавливается в нескольких футах от переулка, от меня. Я поднимаюсь на ноги. Дверцы кузова из-за аварии распахнулись, и десяток другой ящиков оказывается на улице.

Из грузовика тут же выскочили два солдата, как только толпа окружила кузов машины. Кто-то уже начал подбирать консервы, выкатившиеся на мостовую.

— Назад! — выкрикивает один из солдат.

Но куда там. Напрасно он кричит. Другой отпихивает людей своей винтовкой.

Я спешу со своим рюкзаком к грузовику. Если мне удастся схватить хотя бы один ящик и вернуть его Чарли, это уже будет победа. Надо мной возвышаются люди. Они толкают меня туда-сюда. Все хотят урвать немного еды. Я пригибаю голову, стараясь стать как можно меньше, и проталкиваюсь дальше. Наконец, я вижу перед собой грузовик — и консервы, разбросанные по всей земле.

Я наклоняюсь, чтобы засунуть две банки себе в карманы. Затем я хватаюсь за край одного из ящиков, и изо всех сил тяну его на себя, а потом волочу его по земле. На подмогу первым двум солдатам пребывает еще несколько солдат; я стараюсь действовать быстрее, когда они расталкивают людей, пытаясь оттеснить их подальше от места аварии. Я стискиваю челюсть и тяну усерднее.

— Эй, а ну отвали от ящика!

Меня замечает солдат, хватает за грудки и бесцеремонно бросает меня в толпу. Моё больное колено подгибается — я вскрикиваю от боли и приземляюсь в неестественной позе. Солдат хватает ящик, который я пытался стащить и бросает на меня разъяренный взгляд.

— Чертов маленький воришка, — выплевывает он ругательство в меня. — Проваливай на свой переулок. Прочь руки от собственности Республики.

Это моё, кричу я про себя. Это для Чарли. К моему удивлению, желание расплакаться становится все навязчивее. Это для моей семьи. Для людей, которые мне небезразличны.

Но теперь ничего не поделать. Слишком поздно, я слишком мал и слаб. Авария, которую я сам же и подстроил, ничем полезным для меня не обернулась — приехало достаточно солдат, чтобы люди больше не решались хватать ящики.

Я поднимаюсь на ноги, а затем прокладываю себе путь через толпу людей, когда солдаты собираются, чтобы осмотреть разорванную шину их грузовика. По крайне мере, я сломал их драгоценное транспортное средство, подумал я мрачно.

Я направляюсь назад к пристани, где работает команда Чарли. К тому времени, как я добираюсь туда, мое колено начинает болеть. Я потный и измученный. Чарли замечает меня издалека, спрыгивает с груды ящиков, на которых она сидела, и подбегает.

— Вот и ты, — говорит она. Кажется, она взяла себя в руки после недавней своей вспышки. Ее глаза пробегаются по моей мокрой одежде. — Куда ходил?

Я только пожимаю плечами. Достаю две консервные банки с мясом из карманов.

— Там на улице была какая-то заваруха, — отвечаю я, передавая ей банки.