|
А нынешние играли в волейбол, плавали саженками, а зимой в лыжных штанах играли в хоккей, кричали и свистели. Они знали больше Женни Генрих овны историй об алиментах, абортах, мошеннически приобретенных и прикрепленных рабочих карточках, о старших лейтенантах и подполковниках, привозивших с фронта жиры и консервы чужим женам. Евгения Николаевна любила, когда старая немка вспоминала об ее детских годах, ее отце, о брате Дмитрии, которого Женни Генриховна особенно хорошо помнила, - он при ней болел коклюшем и дифтеритом. Однажды Женни Генриховна сказала: - Мне вспоминаются мои последние хозяева в семнадцатом году. Месье был товарищем министра финансов - он ходил по столовой и говорил: "Все погибло, имения жгут, фабрики остановились, валюта рухнула, сейфы ограблены". И вот, как теперь у вас, вся семья распалась. Месье, мадам и мадемуазель уехали в Швецию, мой воспитанник пошел добровольцем к генералу Корнилову, а мадам плакала: "Целые дни мы прощаемся, пришел конец". Евгения Николаевна печально улыбнулась и ничего не ответила. Однажды вечером явился участковый и вручил Женни Генриховне повестку. Старая немка надела шляпку с белым цветком, попросила Женечку покормить кота, - она отправилась в милицию, а оттуда на работу к мамаше зубного врача, обещала вернуться через день. Когда Евгения Николаевна пришла с работы, она застала в комнате разор, соседи ей сказали, что Женни Генриховну забрала милиция. Евгения Николаевна пошла узнавать о ней. В милиции ей сказали, что старуха уезжает с эшелоном немцев на север. Через день пришли участковый и управдом, забрали опечатанную корзину, полную старого тряпья, пожелтевших фотографий и пожелтевших писем. Женя пошла в НКВД, чтобы узнать, как передать старушке теплый платок. Человек в окошке спросил Женю: - А вы кто, немка? - Нет, я русская. - Идите домой. Не беспокойте людей справками. - Я ведь о зимних вещах. - Вам ясно? - спросил человек в окошечке таким тихим голосом, что Евгения Николаевна испугалась. В этот же вечер она слышала разговор жильцов на кухне, - они говорили о ней. Один голос сказал: - Все же некрасиво она поступила, Второй голос ответил: - А по-моему, умница. Сперва одну ногу поставила, потом сообщила о старухе куда надо, выперла ее и теперь хозяйка комнаты. Мужской голос сказал: - Какая комната: комнатушка. Четвертый голос сказал: - Да, такая не пропадет, и с такой не пропадешь. Печальной оказалась судьба кота. Он сидел сонный, подавленный на кухне в то время, как люди спорили, куда его девать. - К черту этого немца, - говорили женщины. Драгин неожиданно объявил, что готов участвовать в кормежке кота. Но кот недолго прожил без Женни Генриховны - одна из соседок то ли случайно, то ли с досады ошпарила его кипятком, и он умер. 24 Евгении Николаевне нравилась ее одинокая жизнь в Куйбышеве. |
