|
Он был достаточно начитан для того, чтоб легко наполнять любой термин именно тем содержанием, которого требует день и минута. И, наконец, он твердо знал, что люди всегда безграмотнее тех мыслей и фраз, которыми они оперируют, - он знал это потому, что весьма часто сам чувствовал себя таким. - Для того, чтоб говорить об интернационализме, следует сначала выяснить, каково содержание понятия - нация. Возьмем Англию. Англичане - наиболее отвечают понятию нация, это народ одной крови, крепко спаянный этим единством в некую монолитную силу, которая заставляет работать на нее сотни миллионов людей иной крови. Можно думать, что именно поэтому Англия - страна, где социализм прививается с трудом. Там есть социалисты-фабианцы, но о них можно и не упоминать, они взяли имя себе от римского полководца Фабия Кунктатора, то есть медлителя, о нем известно, что он был человеком тупым, вялым, консервативным и, предоставляя драться с врагами Рима другим полководцам, бил врага после того, как он истощит свои силы. По его примеру вели себя англичане в начале девятнадцатого столетия... Человек с курчавой бородой смущенно посмотрел на внимательную публику и пробормотал: - Вот уж я и не понимаю - зачем вы это рассказываете? Самгину очень не нравился пристальный взгляд прозрачно- голубых глаз, - блеск взгляда напоминал синеватый огонь раскаленных углей, в бороде человека шевелилась неприятная подстерегающая улыбка. - Американцы Соединенных Штатов еще не нация, - продолжал он. - Это механически соединенное и еще не спрессованное в единый конгломерат сборище англичан, немцев, евреев, итальянцев, славян и так далее. Между Америкой и Россией есть много общего, но Россия являет собою государство еще менее целостное, еще более резко и глубоко разобщенное. Население Соединенных Штатов - в огромном большинстве и за исключением негров - европейцы. Население нашей страны включает пятьдесят семь народностей, совершенно и ничем не связанных: поляки не понимают грузин, украинцы - башкир, киргиз, татары - мордву и так далее, и так далее. Нет ни одного государства, которое в такой степени нуждалось бы в культурной центральной власти, в наличии благожелательной, энергичной интеллектуальной силы... - Ну вот теперь - понятно, - сказал курчавый, медленно вставая со стула. Он вынул из кармана пиджака измятый картуз, хлопнул им по колену и угрюмо сказал кому-то: - Аида, Митя! Встал какой-то небольшого роста плотный человек с круглым, добродушным лицом, с растрепанной головой, одетый в черную суконную рубаху, в сапогах до колен, - проходя мимо Самгина, он звонко оказал; - Уже вы столько знаете, что... - Слушать стыдно, - угрюмо дополнил курчавый. - Да-a! Знаете-юного, а понимаете-мало!-сказал чернорубашечник, и оба пошли к двери, топая по паркету, как лошади. - Следовало бы послушать до конца, - сказал Самгин вслед им. Митя откликнулся: - Слышали. Читаем. - Я знаю их, - угрожающе заявил рыженький подпоручик Алябьев, постукивая палкой в пол, беленький крестик блестел на его рубахе защитного цвета, блестели новенькие погоны, золотые зубы, пряжка ремня, он весь был как бы пронизая блеском разных металлов, и даже голос его звучал металлически. Он встал, тяжело опираясь на палку, и, приведя в порядок медные, длинные усы, продолжал обвинительно:- Это-рабочие с Выборгской стороны, там все большевики, будь они прокляты! - Рабочих не надо раздражать, - миролюбиво, но твердо вставила Марья Ивановна Орехова. - Что? Не раздражать? Вот как? - закричал Алябьев, осматривая людей и как бы заранее определяя, кто решится возразить ему. |
