Мы получили новый приказ. Саперы делали последние приготовления к взрыву мостов. Мы стояли на высоте и наблюдали. Вот первый мост взлетел в воздух, затем второй, потом все двинулись. На дороге образовалась пробка. Русские должны были быть начеку и пойти вслед за нами или обстрелять артогнем дорогу. Вот была бы кутерьма! Но все было тихо. Мы шли последними. Всегда эдакое чувство во время отступления! Медленно двигались и кое-как прибыли к месту нашего старого привала. Последний мост был полит смолой и зажжен. Улепетывали еще несколько километров и остановились в час ночи в своем дивизионе. Такой позор! Мучались, мучались, и все зря. Такая отвага! По дороге мы потеряли свой броневой щит, много убитых. Мы отошли, почти спасаясь бегством. Это был самый жаркий и тяжелый день, слава Богу, что он закончился. Улегся спать с хорошим настроением, усталыми костями и радостной мыслью, что снова остался цел.

30.07. Мы, наконец, окопались. Третий день без сна и покоя, и сегодняшняя ночь прошла в бою. Русские стреляют как никогда, бросают в ход смесь различных боеприпасов — гранаты, минометы, артиллерия, — снопы пуль, и все это прямо в нас. Можно сойти с ума! Мои нервы! Во взводе осталось всего 12 человек, Эрхард тяжело ранен, Донат и Гейнц убиты. Мы лежим здесь со вчерашнего полудня, приблизительно в 60 м от позиций русских в лесных кустиках, расстрелянных и порубленных снарядами. Вдруг перед нашими позициями откуда-то появились 2 русских танка. Когда подходил первый, я прижался ко дну окопа и сверху положил пару зеленых веток так, чтобы с поверхности меня почти нельзя было заметить, но когда появился второй, я подобрал свой шухер-мухер и задал трепака. Тут только наша братия зашевелилась. Медленно прихожу в себя. К чему это может привести? Так русские совершенно сотрут нас с лица земли. Должны же что-нибудь предпринять, чтобы вытащить нас из этого дерьма. Нервы слабеют. Молюсь моему любимому Господу и благодарю его за милость, которой до сих пор он так чудесно одаривал. Вспоминаю, что, кажется, сегодня день рождения Тильды. Буду ли я когда-нибудь дома?

НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ С ВОСТОЧНОГО ФРОНТА.

Обер-ефрейтор Отто Шюльке.

27 июня.

Дорогая мама!

Наш гениальный фюрер все рассчитал правильно и своевременно напал на этих дикарей. Мы, солдаты фронта, собственными глазами убедились в том, что русскими все было подготовлено для уничтожения Германии. В течение 25 лет они только вооружались и не позволяли ничего своему народу, специально не строили дорог, удобных квартир, чтобы нанести внезапный удар Германии. Но все произошло наоборот.

Фюрер перед началом великой сегодняшней битвы нас заверил, что все, что могут совершить дух и руки немцев для молниеносного разгрома опаснейшего врага на Востоке, сделано. В этом мы все твердо уверены. Наши необычайнейшие войска движутся к Москве неумолимо, с невиданной до сих пор силой, как огромный вал, сметая все на пути. Мораль Советов сломлена: они сдаются в плен ротами, а остающийся в норах сброд убиваем без сожаления. Мы продвигаемся вперед, для нас нет препятствий. Наши бомбардировщики сбивают один русский самолет за другим — ни один больше не показывается.

Вообще все очень приятно и радостно, а происходящее — велико и прекрасно! Русские еще ни разу не дошли до того, чтобы стрелять по нам из своих орудий и это вселяет радужные надежды на быструю победу.

Скоро Советская Россия отдаст Богу душу и я благодарю Фюрера и Всевышнего, что на мою долю выпала его милость и провидение участвовать в этом.