— Стоп — стоп — стоп! — поток красноречия остановился с трудом, ненадёжная плотина из вытянутой в отрицательном жесте руки грозила вот — вот рухнуть. Рыжая чуть ли не подпрыгивала на месте от нетерпения, невооружённым взглядом было видно, что на языке у неё вертится не один десяток вопросов. Не девчонка — вихрь! Чистая, незамутнённая непосредственность без комплексов в упаковке из мантии и бантов.

Мерлин всемогущий, дай мне терпения. Вот это я попал под раздачу. Манеры и поведение девочки на весь зал кричали о маггловском воспитании и происхождении, но аура у неё была чистая и незамутнённая, нейтральной голубоватой расцветки, в районе головы переходящей в насыщенный тёмно — синий цвет, аналогично и у брюнета. Волшебники они посредственные, основателей новых родов из них не выйдет, зато в качестве мужа или жены каким‑нибудь аристократам с застоявшейся кровью им цены нет. Не самый плохой «материал», хорошие заготовки, есть с чем работать. Хм — м, я из них, в пику Дамболдору, людей сделаю, если их чем‑нибудь не опоят. Подточу, так сказать, Гриффиндор изнутри. Мозги им промыть не успели, сие радует.

— Так, леди, разрешите представиться. Гарольд Лилиан Александр Эванс к вашим услугам.

— Ребекка Дженифер Каннингем, сэр Гарольд, хи — хи, — улыбнулась девчушка. Я перевёл взгляд на брюнета и протянул руку.

— Генри Адам Лайон — младший, — ответил парень, пожимая мою ладонь. — Земляк этой занозы. Мы из Йорка.

— Гарольд, я из Литтл Уингинга.

— Гарольд, а ты правда тёмный? — пошла на второй круг Ребекка. — А…

— Вот же язык без костей. Темный я, темный! — и чтобы сгладить впечатление, добавил:

— Я — Дарт Вейдер!

— Вейдер — младший? — поддел Генри.

— Почему младший? Единственный и неповторимый! Переходи на тёмную сторону, Люк! У меня есть печеньки!

Как по волшебству в руке материализовалась шоколадная печенька, извлечённая из заныканной в кармане мантии небольшой пачки. Не чинясь, Лайон — младший захрустел угощением. Дамболдор то всё разглагольствовал, объявляя учителей, стращая учеников третьим этажом и списком смертельных опасностей, поджидающих неосторожных в заброшенных коридорах Хога и Запретном Лесу. Начало пира затягивалось, а кушать хотелось. Лично я бы ни за какие коврижки не взял еду из чужих рук. Мало ли каким зельем или ядом она начинена. Магглорождённые дети ещё наивны до ужаса, не подозревая об опасностях, которые таит волшебный мир.

— Ой, шоколадная? — потянула носом Бекки. — За шоколадную я сама тёмной стороне продамся. Обожаю шоколад.

С улыбкой змея — искусителя я протянул Ребекке две печенюшки.

— Спасибо!

— Не за что, Бекки. С тобой количество адептов тёмной стороны выросло ещё на одного человека.

— Я же ничего не умею, какой из меня ситх?

Дети думают, что это такая игра. Ничего, когда они осознают серьёзность происходящего, будет уже поздно давать в запятки. Какой я хитрый и коварный, хе — хе. Вода камень по капле точит.

— Мы тебя будем на врагов без светового меча и волшебной палочки спускать. Ты их голым языком заболтаешь до размягчения головного мозга. Держи ещё печеньку — это аванс! За каждого утонувшего в словесной шелухе обязуюсь расплачиваться натуральным шоколадом!

— Тёмным?

— Естественно! Ситхи только таким и расплачиваются.

— Ну, тогда я согласна. Кто первая жертва, а то ужас как есть хочу.