— …Эванс, я вас внимательно слушаю. Чаю?

— Не откажусь.

— Вы говорите, не останавливайтесь, — ставя старинный медный чайник на алхимическую треногу, поторопил меня Филч.

— В принципе, главное я уже озвучил, осталось обговорить детали. Как заместитель директора вы имеете право заключать хозяйственные договора на определённые суммы?

— Есть такое, Дамболдор и МакГонагалл лет двадцать не суют носы в моё хозяйство. Скинут смету и крутись, как хочешь.

— Очень хорошо. Если вы не против, мы можем заключить договор на поставку определённого перечня продуктов и услуги кухни.

— А мне с этого какая выгода, мистер Эванс? — вот и проклюнулась меркантильность завхоза, до этого оберегаемая в тёмном чуланчике души.

— Выгода? Выгода громадная, сэр. Первое: в бюджет школы капает денежка. Второе: в ваш кошель капает денежка, третьей выгодой будет налаживание взаимовыгодных отношений с Родами, чьи дети учатся в школе. Пустующих кладовок ещё достаточно, на всех хватит, и наш опыт можно распространить на других, как вы на это смотрите? При должной сноровке наш договор станет первой ласточкой и к вящему удовольствию, не последней. Вы, мистер Филч, не прилагая особых усилий, делаете приличный гешефт и зарабатываете авторитет у учеников с родителями. К тому же, это может стать хорошим инструментом и стимулом для давления…, кхм — кхм, люди быстро привыкают к хорошему, а тут проштрафился и схлопотал отлучение от кормушки. Отработки, как вы заметили, для некоторых, что мёртвому припарка. Бумага всё стерпит, на то она и бумага. В договора заранее включаются соответствующие пункты и всего делов, — я дьявольски улыбнулся. — Вот и получается, что без зелий и волшебства все вокруг будут довольны. Отдельно, помимо прочих обязательств, мы можем договориться о поставках продуктов персонально для вас, сэр, либо оформить это иным соглашением. Согласитесь, что качество того, что таскали ученики на собственных горбах двадцать минут назад, нельзя назвать высшим, даже с натяжкой, да и тыквой нас кормят и поят не просто так, а многие любят чай или кофе. Должен же я вас как‑то заинтересовать, — бесхитростно сказал я, улыбнувшись уже открытой улыбкой, ярко контрастирующей с прошлой усмешкой прожженного торгаша.

— Мягко стелете, мистер Эванс, — крякнул завхоз. — А как вдруг директор против будет?

— Вы же не собираетесь выходить за рамки должностных обязанностей, сэр? Если нет, то, что вам может сказать директор? Устав не запрещает, а директору вы можете и не говорить. Меньше знает, крепче спит. Денег школы вы не тратите, наказать вас не за что, со всех сторон вы правы. МакГонагалл так точно слова против не скажет.

— Эк как чешет, а! Заслушаешься. Ты точно гриффиндорец и первокурсник?

— Точнее некуда, сэр.

— Хм — м, — Филч ухмыльнулся. — Знавал я таких…, гриффиндорцев…, век бы их не знать… Чай заварился, присаживайтесь к столу, мистер Эванс.

Через минуту мы уже прихлёбывали ароматный чай с мятой, а миссис Норрис вылизывала сливки из специальной мисочки у кошачьей лежанки. Разговор на время прервался по естественным причинам и появилась свободная минута осмотреться. Что сказать, обычная гостиная: диван, пара кресел, камин, гобелены на стенах, фотографии на каминной полке. Ничего… Стоп! Мой взгляд непроизвольно вернулся к камину и фотографиям. В доброй половине рамок были вставлены обычные маггловские, чёрно — белые фотки с которых на меня взирал офицер Британских ВМС подозрительно напоминавший молодого Аргуса Филча. На меньшей части теперь уже магических фотографий молодой человек позировал с друзьями, а на паре — тройке он был запечатлён в аврорской мантии.