Дуг изначально не должен был ничего узнать о двойной жизни Херра Мюллера, и так бы не узнал, если бы не странный случай почти три года назад на «Ферме», во время съемок первого сезона, как раз когда из новостей пришел Бэйб. До того момента Дуг знал Ричарда Мюллера в том качестве, в каком его знали большинство людей, — серьезный документалист, который снимал фильмы на тему золотоискателей Южной Африки или современная работорговля в арабских странах, те фильмы, которые в Америке не пользовались популярностью, зато в Европе проходило на ура. Он знал, что Херр Мюллер подписал соглашение с «Транс-Глобал Юниверсал Индастрис», одним из высших уровней бизнеса, который был значительно выше «Жизни наизнанку», и в своих редких поездках Мюллер имел право воспользоваться оборудованием «Жизни наизнанку» для интервью или редактирования материала, но это все, что он знал.

В то самое утро, у Херра Мюллера была встреча с Бэйбом, и, по счастливой случайности, он и Дуг ехали вместе в одном лифте, Дуг собирался на обед, Херр Мюллер на самолет, судя по огромной сумке на плече и по чемодану на колесиках, который он тащил за собой. Дуг был заочно знаком с этим человеком, поэтому он вежливо кивнул и улыбнулся, Херр Мюллер сделал то же самое.

Как только они дошли до лобби, как будто ад прорвало. Все пространство от лифтов до самой крутящейся двери, выходящей на Третью авеню, было забито кричащими людьми, которые требовали объяснений и которых усиленно игнорировали. Дверь была заблокирована полицией в форме, они обыскивали каждого, кто покидал здание, проверяя все сумочки и портфели: очень медленно. Двое полицейских стояли у лифтов и говорили всем, что никто не может подняться назад наверх. Все должны спуститься и покинуть здание. Медленно.

Копы у лифтов не отвечали на вопросы, и ничего не говорили, только предупреждали, что никто не сможет уехать на метро. Похоже на час пик в аду.

— Вот это неразбериха, — сказал Дуг и посмотрел на Херра Мюллера, который был бледен как спритцер на белом вине. Казалось, он вот-вот упадет в обморок. — Что такое? — спросил Дуг.

— Меня нельзя досматривать, — прошептал Херр Мюллер. У него не было явного акцента, но он очень аккуратно произносил слова, что выдало в нем иностранное происхождение.

Дуг был ошеломлен, хотя в киноиндустрии такие случаи не редкость. Прижавшись к бледному как смерть мужчине, он, понизив голос, спросил:

— Наркотики?

— Нет, нет! Херр Мюллер почти было вернулся в нормальное состояние, но ужас снова ударил его под дых, он вцепился в руку Дуга и прошептал:

— Это деньги. Наличные. Наличные компании.

— Деньги?

— Полмиллиона долларов. Я не смогу объяснить полиции, откуда у меня такая сумма. Рука Херра Мюллера дрожала на руке Дуга, словно пойманная бабочка.

Дуг опомнился:

— Не привлекайте лишнего внимания. Становитесь в очередь, в какую-нибудь из них.

Херр Мюллер послушался, но захныкал как ребенок:

— Меня никак нельзя досматривать.

— Но вы же собирались лететь на самолете, — сообразил Дуг. — Как вы собирались идти на самолет с таким?

— У нас свои договоренности с авиалинией. Я известный кинорежиссер. Меня никогда не досматривают. Посмотрев вперед на то, как полицейские дотошно всех проверяют, он застонал:

— Мне конец.

— Погодите, — попытался успокоить его Дуг. — Просто подождите. Он достал свой телефон, быстро набрал Бэйбу, попросил секретаря связать его с ним, и, наконец, сказал:

— Бэйб, у нас чёрти что творится в лобби.

— Чёрти что? Что именно?

— Что-то произошло, и теперь копы обыскивают всех прежде чем выпустить из здания.