У него не было ни малейшей надежды, что это сработает. Кочующий город нуждался в астрономах‑навигаторах, а о навигации Крис не знал ничего – по правде говоря, он не знал даже элементарной тригонометрии. Его знания предмета были чисто описательными, и их будет невозможно применить, едва Скрэнтон окажется настолько далеко от Солнца, чтобы созвездия до неузнаваемости изменили свой вид.

Тем не менее, Фрэнк Лутц, казалось, был впервые озадачен. Помедлив, он пробормотал:

– Паренек из Лэйкбранча, который заявляет, что он астроном! По крайней мере, это что‑то новенькое. Фрэд, ты позволил мальчишке украсть у тебя хобби. Я съем твою жестяную каску, если он вообще закончил среднюю школу.

– Босс, клянусь, я сам об этом первый раз слышу.

– Гм‑м. Ну ладно, сынок. Назови все планеты по порядку, начиная от Солнца.

– Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон, Прозерпина, – быстро отбарабанил Крис.

Это было просто, но следующие вопросы наверняка будут труднее.

– Ты пропустил несколько штук, не так ли?

– Я пропустил около пяти тысяч, – сказал Крис, стараясь говорить как можно ровнее. – Вы сказали планеты, а не астероиды или спутники.

– Ну хорошо, какой спутник самый большой? И самый большой астероид?

– Титан и Церера.

– Какая ближайшая неподвижная звезда?

– Солнце.

Управляющий улыбнулся, но нельзя было сказать, что он очень доволен.

– Ого! Ну, долго так продолжаться не может. Сколько месяцев в световом году?

– Двенадцать, как в любом другом году. Световой год не мера времени, это мера расстояния: расстояние, которое свет проходит за год. Месяцы не имеют к нему никакого отношения. С тем же успехом можно спросить, сколько недель в дюйме.

– В дюйме пятьдесят две недели – или во всяком случае, тебе так покажется, когда проживешь с мое. – Лутц вновь забарабанил по столу. – Где ты всего этого набрался? Надеюсь ты не будешь делать вид, что ходил в школу в Лэйкбранче?

– Мой отец всю жизнь преподавал в университете, пока тот не закрылся, – сказал Крис. – Он был там лучшим. Почти все это я узнал от него. Остальное прочел, или вывел из наблюдений и расчетов.

Тут Крис чувствовал себя уверенно, допустив лишь одну ложь: заменил экономику астрономией. Следующий, совершенно естественный вопрос не беспокоил его ни капельки:

– Как тебя зовут?

– Криспин де Форд, – неохотно произнес он.

Слушатели удивленно загоготали, но Крис постарался не обращать на это внимания. Его нелепое имя было причиной стольких детских драк с соседями, что теперь он приучился нести это бремя смиренно, хотя и без большой радости. Однако, он удивился, увидев, что густые брови Хэскинса поднялись, явно выражая вновь пробудившийся интерес. Крис понятия не имел, что это означает; та часть его мозга, которая занималась догадками, давно уже не подавала признаков жизни.

– Кто‑нибудь, проверьте это, – бросил управляющий. – У нас осталась парочка преподавателей из Скрэнтонского университета. Если верить Хоффе, Бойл Уорнер был профессором в Скрэнтоне, не так ли? Доставьте его сюда, и покончим с этим делом.

– Что такое, босс? – спросил Хэскинс, широко улыбаясь. – Кончились каверзные вопросы?

Управляющий улыбнулся в ответ, но в улыбке его тепла было не больше, чем в куске льда.

– Можно сказать, что так, – процедил он.