– Послушай, рыжий, я знаю, о чем ты думаешь. Что толку, если я сейчас скажу, что очень сожалею? Что сделано, то сделано; ты на борту и на борту останешься. И мы не похищали тебя. Если ты не знал о законах принудительной вербовки, то должен винить только свое незнание.

– Ты убил собаку моего брата.

– Нет, не я. У меня под этой тряпкой нога сильно порвана в двух местах, так что у меня вроде были причины ее убить, но это сделал не я, и в любом случае я не сделал бы этого. Но что случилось – то случилось, назад не воротишь. А сейчас я пытаюсь тебе помочь, и у меня на это осталось около трех минут, так что если ты не заткнешься и не выслушаешь меня, будет поздно. Тебе _н_е_о_б_х_о_д_и_м_а_ помощь, рыжий, неужели ты не понимаешь?

– Тебе‑то какое дело? – язвительно спросил Крис.

– Потому что ты толковый парень и боец, а мне такие нравятся. Но поверь мне, этого не достаточно на борту города‑бродяги. Ты попал в совершенно неизвестную тебе обстановку, и если окажется, что ты умеешь что‑то, чем сможешь поразить здешнюю публику, я, должен сказать, буду чертовски удивлен. Никто в Скрэнтоне не будет заниматься твоим образованием. Хватит у тебя ума последовать моему совету, или нет? Если нет, я прекращаю эту канитель. У тебя осталось около минуты на размышление.

Сказанное верзилой не льстило самолюбию Криса, но он был вынужден признать, что это правда. И похоже, что этот человек говорил из лучших побуждений – иначе зачем бы ему понадобилось заводить этот разговор? Тем не менее, чувства Криса находились в таком смятении, что он не рискнул заговорить, а лишь молча кивнул.

– Разумно. Во‑первых, я веду тебя на встречу с боссом – не с мэром, он пустое место, – а с Фрэнком Лутцем, городским управляющим. Помимо прочего он спросит тебя, чем ты занимаешься, или что ты знаешь. До нашего прибытия туда ты должен обдумать ответ. Мне наплевать, что ты ему скажешь, но скажи хоть _ч_т_о_‑_т_о_. И это должно быть то, что ты знаешь лучше всего, ведь он будет задавать вопросы.

– Я ничего не знаю – кроме огородничества и охоты, – угрюмо произнес Крис.

– Нет, я не это имею в виду! Ты знаком с какими‑нибудь книжными предметами? С чем‑то, что может быть полезным в космосе? Если нет, он отправит тебя разгребать шлак – и ты не долю проживешь бродягой.

Такси замедлило ход и начало опускаться.

– Если его не заинтересует то, что ты ему скажешь, _н_е _п_ы_т_а_й_с_я_ отвлечь его чем‑то другим. Ни один стоящий специалист не знает больше одного предмета, тем более в твоем возрасте. Держись тот, что ты выбрал, и сделай так, чтобы это выглядело полезным. Понял?

– Да, но…

– Никаких «но». И еще: если ты когда‑нибудь попадешь в переделку на борту этого города, тебе понадобится кто‑то, к кому можно обратиться, и лучше, если это не будет Фрэнк Лутц. Меня зовут Фрэд Хэскинс – не Фред, а Фрэд, Ф‑Р‑Э‑Д.

Такси на мгновение зависло, затем его корпус шаркнул по булыжнику и дверь, сдвинувшись, распахнулась. Крис думал так напряженно и о стольких вещах сразу, что довольно долго не мог понять, что хотел сказать командир, представляясь. Наконец до него дошло, и он безуспешно попытался выдавить слова благодарности, одновременно называя свое имя.

– Пункт назначения, джентльмены, – четко произнес Жестяной Кэб.

– Заткнись. Пошли, рыжий.

Фрэнк Лутц, городской управляющий Скрэнтона, сразу же напомнил Крису скунса. В этом не было ничего обидного, ведь Крис не знал жаргона городских мальчишек. Лутц был маленьким, холеным, симпатичным и пухленьким, и даже сидя за письменным столом, казался слегка неуклюжим. Выражение, с которым он выслушивал отчет Хэскинса о двух насильно завербованных, чем‑то напоминало близорукую дружелюбность кошечки; но едва Хэскинс закончил, Лутц резко вскинул глаза – и Крис понял, что этот зверь может быть опасным…

– От этого закона о принудительной вербовке одни неудобства.