Марк мягко сказал, обращаясь к девушке:

— Раз вы не можете поехать в горы Юра, я решил, что принесу их вам сюда.

Она встретилась с ним взглядом и заметила в его темных глазах столь знакомое ей настойчивое интимное выражение. Девушка очень боялась, что окружающие заметят, как Марк смотрит на нее, как разительно меняется его голос, тон, когда он обращается к ней. Она искренне надеялась, что никто не обратит на это внимания, что никто не обнаружит, как Марк прижимает под столом ногу к ее колену, что слишком часто его пальцы как бы ненароком соприкасаются с ее руками, ее бедрами.

Эти мимолетные контакты лишали Энни самообладания, у нее учащенно бился пульс, пересохло во рту, но она ни за что не согласилась бы, чтобы Марк перестал это делать…

Она так и не решила, как к нему относиться, что думать о том, что Марк рассказал ей. Ей нужно было время, чтобы подробно разобраться в своих чувствах. Марк не должен давить на нее. Он уже и так достаточно в этом преуспел. Однако девушка не могла ему всего этого сказать сейчас, во время ланча, в окружении незнакомых людей, сидящих за столом, прислушивающихся к ним, присматривающихся…

Энни отстранила свое колено и сбросила его руку, стараясь избегать прикосновений к нему, но это, похоже, лишь раззадорило его. У Марка еще ярче блестели глаза всякий раз, когда он встречался с ее глазами.

После ланча Луи и Марк проводили девушку на встречу с прессой. Энни уже достаточно много фотографировали, чтобы она успела к этому привыкнуть, но на этот раз ей было невмоготу. Мероприятие выматывало, если не сказать раздражало. Девушке не нравилось, что к ней относились как к живой кукле, заставляя крутиться и вертеться в разные стороны, принимать ту или иную позу, улыбаться, повернуть голову туда, сюда, сесть так, сесть сяк. —

Когда все закончилось, Энни с облегчением вздохнула и позволила проводить себя в номер. Марк вошел вместе с ней, но задержался в гостиной и с кем-то тихо переговорил по телефону. Энни тем временем закрылась в спальне и рухнула на постель, в изнеможении закрыв глаза. Ей показалось, что прошло не более пяти минут, когда в дверь громко и настойчиво зазвонили. Энни услышала, как Марк бросился открывать, раздраженно приговаривая:

— Да перестаньте же трезвонить, вам говорят. — Но тут его тон заметно изменился: — О! Так это вы?

Какой уж тут сон! Позевывая, Энни прислушалась к тому, что происходило в гостиной, и, узнав голос Филиппа, окончательно проснулась.

— Говорите, уже устала? И это еще не начав гастроли? Надеюсь, это пустые капризы. Впрочем, ладно, посмотрим. Хай, Марк! Как вы поживаете? Все в порядке? Какие-нибудь проблемы? Нет? Отлично! Да, вы ведь еще не знакомы с моей женой. Диана, это Марк Паскаль, директор-распорядитель французской фирмы грамзаписи.

Энни едва не свалилась с постели, так она заспешила к двери спальни, и выскочила в то время, когда Марк вводил гостей в номер. Филипп и Диана улыбались, оглядываясь по сторонам.

— Так вот ты где! Что это за чепуха насчет твоей усталости еще до того, как начались гастроли? — повысил голос Филипп, оглядывая Энни с ног до головы. — Не думал, что ты раскиснешь, пока мы будем в отъезде. Ладно, дай посмотреть на тебя хорошенько. — С этими словами Филипп расцеловал девушку в обе щеки, потряс ей руки, окинул своими циничными голубыми глазами, склонил голову набок и сказал: — Хм, выглядишь ты как-то по-другому. Или все дело в том, что мы тебя не видели целых две недели. С тобой все в порядке?

— Все отлично, — со смехом ответила девушка. — Я уже большая. Фил! Я научилась жить самостоятельно. — Энни обернулась, чтобы обнять Диану — Вы оба так здорово загорели. Как хорошо, что вы оба здесь! Ну и как замужняя жизнь, Диана? Как ты полагаешь, стоит мне попробовать?

— Пока — порядок, — отозвалась подруга, ее карие глаза потеплели.