Продолжается скандал вокруг музыки к фильму "Семнадцать мгновений весны". Как мы помним, вскоре после премьеры картины по Москве стали ходить упорные слухи о том, что композитор Микаэл Таривердиев содрал её с музыки знаменитого французского композитора Франсиса Лея. И хотя это была чистейшая ложь, однако находились люди, которые во все это верили, поскольку оскароносный фильм "История любви" (1970), где звучала упомянутая музыка Лея, в советском прокате не шел. Сам Таривердиев первое время стоически переносил все эти слухи, видимо, надеясь, что рано или поздно они сами собой рассосутся, и даже не придал значения телеграмме, пришедшей на его имя от Лея, поскольку счел ее чьей-то неудачной шуткой (позднее выяснится, что в своих предположениях композитор не ошибся). Но когда история вышла далеко за пределы Москвы и Таривердиева стали буквально изводить расспросами о ней во время его гастролей по стране, он решил наконец установить истину. Первым делом он встретился с советником французского посольства в Москве по культуре и спросил его напрямик: звонили ли вы в Союз композиторов, на ТВ и радио, чтобы выразить свое возмущение от имени Лея. Советник ответил категорически: нет. "Господин-Таривердиев, никто из посольства никуда не звонил, — уверял композитора француз. — Нам очень нравится ваша картина. Но если бы даже кому-то из нас, непрофессионалов, пришло бы в голову, что ваша музыка похожа на музыку Франсиса Лея, неужели вы думаете, что французское посольство стало бы звонить на советское радио и телевидение? Да бог с вами! Скажите лучше, как вам помочь?" "Я хочу найти Лея, мне нужно, чтобы он прислал телеграмму в Союз композиторов", — ответил Таривердиев. "Нет проблем, — последовал ответ. — Приезжайте сегодня к нам в посольство в два часа".

Эта встреча происходила в ресторане Союза композиторов. После нее собеседники разошлись в разные стороны: француз отправился к себе в посольство, а композитор поехал домой. Однако примерно на полпути он внезапно заметил, что за ним следует "хвост" — черная "Волга". Ее принадлежность не оставляла сомнений — она была из КГБ. Видимо, чекисты были прекрасно осведомлены об этой встрече и с самого начала ее контролировали. Так Таривердиев невольно пошел по стопам Штирлица. Причем пошел далеко. Когда он приехал домой и оттуда решил позвонить своей жене Мире, он услышал, как в телефонной трубке раздался характерный щелчок — его подслушивали. И тогда он решил играть в открытую. Прямым текстом заявил: "Дорогая, ты все знаешь. Меня преследуют корреспонденты иностранных газет. Меня травят в Союзе композиторов, меня убивают на телевидении и радио. Я решил любой ценой пробиться в посольство Франции, меня ждут там в два часа. Я пойду до конца".

Прошло всего лишь двадцать минут после этого разговора, как в дверь композиторской квартиры позвонили. На пороге стояли двое молодых мужчин интеллигентного вида. Они показали Таривердиеву красные удостоверения с надписью "КГБ" и попросили разрешения войти. Один из них сказал: "Вы поймите, мы в курсе дела, мы знаем, что с вами происходит. Мы не хотели вмешиваться. Но вы сейчас готовы сделать шаг, последствия которого должны понимать". Таривердиев ответил: "Я все понимаю. Но и вы меня поймите: мне надо что-то делать". Тогда ему предложили: "Вы хотите связаться с Леем? Мы попробуем вам помочь. Только не надо ездить в посольство, иначе этот факт будет отражен в вашем досье. А это для вас нежелательно". На том они и расстались. О том, что было дальше, рассказ впереди, а пока продолжим знакомство с другими событиями октября 73-го.

23 октября на сцене Малого театра Союза ССР дебютировал выдающийся советский актер Иннокентий Смоктуновский. До этого он жил и работал в Ленинграде, но в начале 70-х, приняв предложение руководителей Малого театра работать у них, переехал С семьей на постоянное жительство в Москву.