В кадре должна была обвалиться крыша — почти прямо на наших героев. Девочке, державшей на руках мальчика, надо было отойти до отметки — так, чтобы балки рушились за ее спиной. Она до отметки не дошла — остановилась раньше. Ей кричат — она не слышит, да и трудно что-нибудь услышать. Ветродуи воют, брандспойты хлещут, она по пояс в воде — вода холодная, семь градусов. На девочках — до шеи, под одеждой — резиновые водолазные костюмы. На руках дети. И крыша валится прямо на мальчика — острым концом бревна. Если б упало чуть правее или левее, не знаю, чем бы все кончилось — наверное, самым худшим. И где бы я после этого оказался — тоже бог ведает. А так, ничего, отделались испугом: мальчику оцарапало щеку. Я ехал со съемки, крестился, благодарил бога и судьбу…"

В пятницу, 26 октября, из жизни ушел легендарный советский полководец Семен Михайлович Буденный. Шел ему 91-й год. Весть о его смерти застала певца Михаила Шуфутинского в Магадане, в тот момент когда он был в гостях у знаменитого певца Вадима Козина.

Козин попал в те края еще при Сталине: согласно легенде, он получил срок за мужеложство, а отсидев его, предпочел остаться в Магадане. Он вел почти отшельническую жизнь, мало с кем встречаясь. И лишь иногда принимал у себя гостей — своих коллег, которых гастрольная судьба забрасывала в эти суровые края. А Шуфутинский, который жил в одном городе со знаменитостью, давно мечтал попасть в число счастливчиков, коим удалось посетить Козина. Но без протекции попасть в дом певца было нереально. Помог случай. Друг Шуфутинского Георгий Караулов оказался вхож в козинский круг и в конце октября 73-го согласился познакомить приятеля с легендой отечественной эстрады. Через пару дней, купив цветы и полдюжины бутылок шампанского, Караулов, Шуфутинский и еще несколько человек из ресторанного оркестра заявились в скромную квартирку Козина на четвертом этаже пятиэтажного дома в Школьном переулке. Вспоминает М. Шуфутинский:

"Мы позвонили в дверь с медной табличкой "Вадим Алексеевич Козин".

— Щас, иду… — раздалось за дверью. — А, черт, наставлено тут.

Загремел то ли упавший таз, то ли ведро. Хозяин открыл дверь и сразу прищурился:

— Ну, кто тут? Караулов вышел вперед:

— Вадим Алексеевич, мы к вам.

— А, ну проходите. Раздевайтесь. Только осторожнее. Не наступите на моих кошек. Такая теснотища. Черт бы побрал этих архитекторов. Это же надо — строить людям такие конуры. Неужели и в Москве такие строят?

— Строят, Вадим Алексеевич.

В комнате действительно было тесно, но главным образом из-за множества книг, которые не только занимали полки по всем стенам, но и кипами лежали на полу, на фортепиано, телевизоре. Этакий художественный беспорядок. В комнате царил теплый полумрак. Лампа под желтым абажуром освещала лишь круглый стол, заваленный вырезками из газет, вскрытыми конвертами, открытками…

— Ну, рассказывайте, кто вы, откуда, — доброжелательно предложил хозяин, когда вся компания с трудом разместилась вокруг стола. Сам Козин сел на круглую вращающуюся табуретку и мог при желании, не поднимаясь из-за стола, повернуться к фортепиано.

— А что рассказывать, Вадим Алексеевич, — ответил за всех Караулов. — Ребята приехали из Москвы, хотят немножко заработать. Играют в кабаке, в "Северном".

— Ничего зазорного в этом не вижу.