|
Первые представители племени дриггов прибудут сюда не раньше, чем через полтора месяца, а у Ли уйдет всего лишь месяц на то, чтобы добраться до этого спутника Юпитера, Европы, на борту одного из земных примитивных пассажирских лайнеров. К счастью, ближайшая галактическая военная база находится на расстоянии трех месяцев пути, даже в быстроходных галактических звездолетах. А в заключение, – с ошеломляющей, поистине тигриной быстротой дригг развернулся всем телом к Ли, глаза его были похожи на огнедышащие жерла вулканов, – в заключение, я хочу, чтобы вы понесли небольшое наказание за ту ошибку, что вы совершили, вознамерившись обмануть нас, и за ваши предыдущие и притом умышленные – проступки!
Ли в отчаянии отпрянул от металла, сверкнувшего в руке мужчины. Мышцы его предельно напряглись в последней попытке хоть что‑нибудь сделать. Он метнулся к рекордеру – но что‑то подхватило его тело. Что‑то – нематериального свойства. Но боль, причиненная им, казалось совершенно убийственной. Вспышки света видно не было, только сияние вокруг металлического предмета. Но нервы у Ли оказались растерзаны; чудовищные силы сдавили ему горло, он стал задыхаться. И наконец, все его естество с радостью встретило тьму, милостиво окутавшую его сознание, прекратив эти адские мучения.
6
На третий день путешествия спутник Европа начал уступать часть небосвода необозримой громадине Юпитера позади себя. Двигатели, которые до этого трансформировали гравитационное притяжение в весьма вялое отталкивание, теперь делали ход грузовика все более плавным по мере удаления от гиганта Юпитера. Старый тихоходный грузовичок торопился как можно глубже погрузится в бездонную, обволакивавшую его ночь; дни на борту его лениво складывались в недели, недели вяло слились в месяц. На тридцать седьмой день ощущение замедления стало столь заметным, что понуро сполз Ли со своей койки и вяло проскрипел: – Ну, сколько еще? До него дошло, что твердокаменное лицо косметического извозчика ухмыльнулось. Этого человека звали Хэнарди. – Мы сейчас начали подтягиваться. Путешествие не из приятных, не так ли? – спросил он с грубоватым добродушием. Более трудное, чем вы себе представляли, когда предлагали мне контракт на эту небольшую прогулку для вашего крупного синдиката? Ли едва его слушал. Он прильнул к иллюминатору, напряженно всматриваясь в черноту. Поначалу в стекле ему виделись только его собственные время от времени мигающие глаза, и ничего более. Наконец его затуманенному взору удалось различить крупинки звезд и какие‑то движущиеся огоньки. Он начал считать их, присутствие здесь этих движущихся огоньков немало его озадачило. – Один, два, три… семь, – насчитал он. – И все перемещаются синхронно. – Что это там? – Хэнарди склонился к иллюминатору рядом с ним. – Семь? Какое‑то непродолжительное время они оба молчали, наблюдая, как огоньки становились все более тусклыми, пока совсем не пропали из виду. – Как жаль, – осмелился предположить Ли, – что Юпитер находится позади нас. В его тени они не потухли бы столь быстро. Какой из их является метеоритом Унгарна? Его удивило, что Хэнарди продолжает стоять, как вкопанный. Суровое лицо шкипера помрачнело. – Это корабли, – медленно произнес Хэнарди. – Как я полагаю, новые корабли полицейского патруля. И, наверное, мы смотрели на них под непривычным углом зрения, вот почему они исчезли так быстро.
Ли украдкой глянул на суровое лицо пилота: он тут же отвернулся, потому что боялся прочесть в его глазах подтверждение жутких, самых дурных своих предчувствий. Дригги! Два с половиной месяца накрутилось в изматывающе медленном течении потока времени с того дня, как были совершены зверские убийства. |
