Как оказалось, перед смертью леди Крит так крепко обняла юного герцога и так тесно к нему прижалась, что не было никакой возможности оторвать её от мальчика, не переломав хрупкие, высохшие до состояния яичной скорлупы кости. Пришлось, матерясь как сапожник, вытаскивать из гроба обоих и, держа на руках, словно фарфоровых кукол, опрометью нестись наверх. К теплу. К свету. Туда, куда скоро по тревоге должны были прибыть маги из ГУССа, потому что защиту с мальчишки я только что снял, и его метка должна была растревожить все поисковые заклинания в столице.

Проблема заключалась в том, что юный герцог находился на той стадии истощения, когда от смерти его отделяла лишь пара мгновений. А я не был ни светлым, ни даже целителем. И, пока бежал наверх, едва не свихнулся, пытаясь придумать, как сохранить высокородному мальчишке жизнь.

– Мастер Рэйш! – ахнул Тори, когда я выскочил из подсобки и со всей аккуратностью, на которую был способен, уложил на стойку два тела. – Что это?!

– Помоги, – отрывисто бросил я, сбрасывая с себя плащ и накрывая им обоих. – Девушка мертва. Я видел вестник. Но мелкого ещё можно вытащить. Подержи – ему нужно тепло. А я сейчас вернусь.

– Хорошо, сделаю, – севшим голосом отозвался Тори. А я одним прыжком ушел на темную сторону и, углядев в её вечном сумраке первый цветной огонек, со всей доступной скоростью бросился туда.

Я знаю, взлом чужого жилища – это серьезное правонарушение, особенно если оно сочетается с кражей ценного имущества. Но ничем иным помочь юному герцогу я был не в состоянии. Только собрать для него как можно больше богатых магией побрякушек, а затем перекачать из них энергию в надежде, что хотя бы на ней он продержится до приезда грамотного целителя.

Сорвав сразу три подходящих огонька, я вернулся к Тори и одобрительно кивнул, обнаружив, что за время моего отсутствия парень сумел выпутать мальчишку из объятий леди Мелани Крит, укутал его в плащ и прижал к собственной груди, одновременно с этим схватив мальца за исхудавшую руку.

Когда я бросил приложил к груди пацана связку украденных артефактов, веки герцога слабо дрогнули, а с обветренных губ слетел слабый стон. В сознании или нет, но умирать маленький маг отчаянно не хотел, поэтому даже без посторонней помощи сделал то, на что я надеялся – одним махом вытянул из амулетов энергию и снова подозрительно затих.

Когда это случилось, Тори вскинул на меня испуганный взгляд, но я лишь качнул головой и снова ушел на темную сторону.

Нет, пацан ещё жив. И он будет жить, пока я смогу обеспечивать его достаточно сильными источниками. Как это скажется на его здоровье в дальнейшем, я, конечно, сказать не возьмусь. Но моя задача – не думать о будущем, а удержать мальчика в этом мире до приезда людей Корна. А они, как я надеялся, уже на всех парах мчались в этот гнилой кабак, чтобы выяснить, наконец, что здесь происходит.

– Толстяк сбежал! – крикнул Тори, когда я во второй раз появился в обеденном зале и бросил на стойку ещё одну связку артефактов. – Мастер Рэйш! Он удрал, и я не смог его остановить!

Лежащий на его руках мальчик освобождённо вздохнул, артефакты один за другим принялись стремительно гаснуть, и у меня на душе немного полегчало. Но тут я заметил, что кабатчик и впрямь улепетывает во все лопатки, и далеко не сразу сообразил, что я вижу его только левым глазом. Через линзу. При этом вокруг жирной гниды разливается ядовитое желтое свечение, которое слишком уж явственно слепит мои глаза.

– Фолова бездна! – пораженно воскликнул Тори, поднеся к глазам визуализатор. – Он уходит по темной стороне. Простой человек! Мастер Рэйш, как это возможно?!

Я сцедил сквозь зубы ещё одно проклятие. После чего рывком ушел во Тьму и, дернув поводок притаившейся рядом куклы, скупо бросил:

– Задержи.