Наконец Жонкиль сказала быстро:

— Пожалуйста, Роланд, иди и поищи себе столик, и давай закончим эту тягостную сцену. Мисс... э-э, Хендерсон ожидает тебя.

Кулаки Роланда сжались.

— Я не уйду, Жонкиль, пока ты не пообещаешь встретиться со мной где-нибудь сегодня же и поговорить.

— Я не хочу встречаться с тобой.

— Ты должна. Я должен увидеть тебя.

— Нет, — сказала Жонкиль в отчаянии.

— Да, — сказал он жестко. — Ты не можешь отказать мне. Дай мне полчаса, даже меньше, пять минут, если хочешь, но мне нужно поговорить с тобой наедине. Я чуть не сошел с ума, пока искал тебя с января...

Жонкиль закусила нижнюю губу. Ее сердце билось так бешено, что она боялась задохнуться. Она не хотела встречаться с ним, но однако он ослабил ее оборонительные укрепления. Она представила себе его долгие изнурительные поиски. Он говорит, что желание видеть ее чуть не свело его с ума. Микки Поллингтон твердит то же самое. Не может же она быть такой жестокой, чтобы отказаться увидеться с ним на пять минут?

— О, очень хорошо, — сдалась она. — Я согласна, хотя не хочу этого.

Он с облегчением вздохнул.

— Спасибо. Я кончаю работать в шесть. Буду ждать тебя около здания компании «Спидо» сегодня в шесть часов.

— Хорошо, — ответила она неохотно.

Он посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом.

— Я буду ждать тебя, Жонкиль, — сказал он. — А пока — до свидания...

Он повернулся к Билли Оукли, улыбнулся ему, но столько горечи, столько страдания было в этой улыбке, что Билли почувствовал себя неловко.

— Как дела, Оукли? — произнес он и, помедлив, направился к девушке, которая его ждала.

Жонкиль, бледная, слегка дрожащая, молча откинулась на спинку стула. Билли снова сел напротив нее, все еще не в состоянии вымолвить ни слова. Даже сквозь гул толпы они могли расслышать слова Роланда, обращенные к его спутнице:

— Прости, что я так долго, Поппи. А вот и свободный столик. Идем...

Затем его голос замер.

Через мгновение Жонкиль встретила вопрошающий взгляд Билли. Она нервно рассмеялась.

— Все это так неудачно и неожиданно, — проговорила она.

— Мне очень жаль, что все так вышло, Килли, — сказал он.

— Ладно, какое это имеет значение? Разве что-нибудь имеет какое-нибудь значение? — повторила она настойчиво, пожав плечами.

— Не надо, — сказал он. — Я не могу выносить, когда ты так говоришь, Килли. Ты всегда была такой жизнерадостной, а теперь...

— О, мой дорогой, это было так давно, — прервала она его. — Я столько пережила с тех пор.

— Но почему ты согласилась встретиться с ним?

— Только для соблюдения спокойствия. Я знаю Роланда. Он очень упрям. Он не отошел бы от столика, пока я не согласилась бы на встречу.

— Ты сдержишь обещание? — спросил Билли угрюмо.

— Да, сдержу. Но это ничего не значит. Я выслушаю то, что он хочет мне сказать, и буду дальше жить и работать, как я живу и работаю с Нового года.

— Он может уговорить тебя, Килли...

— Нет, — прервала она его снова. — Что бы он ни сказал, он не уговорит меня простить его или жить с ним. Не бойся за это. Мои намерения такие же, какие они были в Риверс Корте. Я никогда не прощу того, что он сделал, и не позволю дважды одурачить себя.

Билли закурил сигарету. Он так и не дотронулся до пудинга. Встреча Жонкиль с мужем испортила ему весь обед.

— Я бы так хотел, чтобы ты была свободна, чтобы я мог присматривать за тобой, — сказал он после некоторой паузы.