Ему было жаль и Поппи, которая страдала сейчас от безнадежной любви к нему. Он делал все возможное, чтобы дать ей понять бесперспективность ее чувства к нему. Но она так все затрудняла, была так настойчива в выражении своей любви, так трогательно подобострастна... Он не жалел, что принял в ней участие, спас ее от многих невзгод и страданий. Но все же жаль, что она любит его так трогательно и безнадежно.

Он познакомился с ней, когда начал работать в компании «Спидо» и поселился в респектабельном, но довольно скромном доме, где сдавались меблированные комнаты. Он продавал не очень много машин и получал не очень много денег. Ему приходилось экономить на всем. Он хотел скопить денег для Жонкиль, хотел завоевать положение в обществе ради нее.

Поппи Хендерсон занимала комнату в том же подъезде, и он несколько раз встречал ее на лестнице, когда шел на работу или возвращался вечером домой. Она была продавщицей в небольшом магазине тканей недалеко от дома; получала мало, недоедала, была одинока в этом мире и вела, как казалось Роланду, собачью жизнь. Она была довольно хорошенькая, но очень усталая и измученная. Очень густые светлые волосы, коротко подстриженные и немного вьющиеся, делали ее лицо птичьим и незначительным. Но спасали ее пара действительно красивых глаз, темно-карих, прекрасно контрастирующих с бледно-желтым оттенком ее волос, и хорошо очерченный рот. В целом ее портил нездоровый цвет лица и худоба тела: казалось, что она больна или вот-вот заболеет.

Роланд жалел ее. Иногда он по пять-десять минут разговаривал с ней в холле; он немного узнал о ее тяжелой жизни, о мужчинах, которые докучали ей, об ужасной борьбе, которую она вела для того, чтобы выжить и не скатиться на дно. Она была хорошей неиспорченной девушкой, жаждущей настоящей привязанности; бедным ребенком, который никогда не знал истинной любви, который осиротел в детстве и с тех пор вел очень неравную борьбу за жизнь.

Иногда ее молодость и маленькая стриженая головка напоминали Роланду Жонкиль, хотя на самом деле девушки совсем не походили друг на друга. Но он представлял Жонкиль на месте Поппи, ведущую такое же ужасное существование, и это сводило его с ума, заставляло страдать.

А потом Поппи на самом деле заболела. У нее был очень тяжелый грипп, и она чуть не умерла. Хозяйка хотела отправить ее в больницу, но Роланд знал, что Поппи испытывает патологический ужас перед больницами. Однажды вечером, проходя мимо ее комнаты, он услышал, как она рыдает и упрашивает хозяйку не отправлять ее в больницу, дать ей умереть здесь. И Роланд решил вмешаться. Он взял на себя заботу о Поппи, вызвал доктора; он оплачивал счета, приносил ей куриные бульоны, супы, молоко — все, что было необходимо, чтобы укрепить ее подорванное полуголодным существованием здоровье. Она постепенно поправлялась. Поппи хорошо понимала: Роланд Чартер тоже не был состоятельным человеком, подозревала, что ему часто приходилось ходить голодным для того, чтобы оплачивать все расходы, связанные с ее затянувшейся болезнью. Она никогда прежде не знала такой щедрости, такой доброты, и поэтому пала ниц перед ним и стала боготворить его.

Теперь она была его рабыней. Ее беспокоило только, что он запрещал ей поклоняться ему, не принимал подарков, которые она подносила ему со всей бесхитростностью и обожанием, свойственным людям ее класса.

Нет, она никак не могла понять, как Жонкиль может отвергать такого короля среди мужчин. Независимо от того, помог бы он ей в тяжелую минуту или нет, Поппи все равно боготворила бы его.

Она уже опять работала и, хотя была еще слаба, быстро восстанавливала силы. Роланд все еще во многом себе отказывал для того, чтобы послать ей что-нибудь вкусненькое и оплатить счета за лекарства.