— Я слышал, как он прошептал слово «кровь». И при этом… при этом с голодным блеском в глазах разглядывал моё горло. Впервые почувствовал себя дичью при всех моих возможностях, размерах, возрасте и опыте, — хмыкнул оборотень.

— То-то же. Думаю, что необходимо распечатать родовые артефакты-накопители, но даже не уверена, что они ему подойдут по силе.

— Как они могут не подойти, если алтарь рода признал его наследником?

— Сложно всё с Юрой. То, что он наш, сомнений не вызывает, но кто-то нам основательно подпортил мальчика при рождении. Когда узнаю кто, убью без малейшей жалости, чего бы мне это не стоило.

Елизавета Ольгердовна буднично сообщила о предстоящем убийстве, как о чём-то разумеющемся.

— Если не уверены в накопителях, то не выжимайте его досуха. Ещё неизвестно, чем это может обернуться.

— Думаешь, сама не понимаю? Но времени у нас нет, и дело даже не столько… и не только в приёмке активов Светловых. Дело в том, что мы стараниями Юры стремительно подбираем под себя новые активы, а их нужно защищать. Сам знаешь, что в нашем мире ценится исключительно сила. А пока я княгиня, сила наша будет определяться в количестве боевых химер и в возможности защитить своё.

— Вы хотите, чтобы он в одиночку восстановил вам легион? Вам сколько для этого времени необходимо было? —сейчас Резван словно лев бросался на защиту своего детёныша. Хотя, положа руку на сердце, энергомант сомневался, что Юрию она требовалась. Однако же это ничего не меняло. Дети Угаровых так или иначе несли в себе частицы даров рода Эраго, а потому были в стае.

— Конечно же, не в одиночку. Ты думаешь, я только контролирую и запечатываю его создания? Ничего подобного. Я точно так же, как и он, после этого создаю своих. Единственное, что стараюсь пока их не смешивать. Ведь даже та магия, которой он обладает, ещё нуждается в проверке. Мало ли, при воздействии какого-либо из внешних факторов иллюзия развеется, и тогда разом половина легиона, а то и две трети исчезнут в небытие. Такого я себе позволить не могу, поэтому страхую внука.

— И сами работаете на износ, — пробормотала Эльза.

— Девочка моя, когда тебе за сто, слово «износ» воспринимается исключительно с юмором. Жизнь нас и так уже потаскала по таким местам, что износиться мы не боимся. Мы даже умереть не боимся. Мы боимся не успеть оставить за собой нечто незыблемое своим потомкам. Остального я не боюсь. Разразись сейчас война — я с таким же спокойствием пойду на передовую, как и до этого. Даже более того, я туда пойду с удовольствием. Ведь на передовой всё понятно: кто друг, кто враг, кто твой союзник, кто тебя прикроет в бою, от кого ждать нападения. К сожалению, в мирной жизни мы давным-давно потеряли эти ориентиры, и те, кто в бою был тебе едва ли не кровными братьями, стали врагами.

По лицу княгини скользнула грустная усмешка.

— Но, даст Бог, на моём веку войн не случится.

— И всё равно, княгиня… Нагружайте его поменьше, — хмыкнул Ризван. — Не хотелось бы однажды проснуться от того, что из моего горла алкают кровь.

— Ты заметил, что он остановился? — с нескрываемой гордостью спросила Елизавета Ольгердовна.

— Заметил. Не знаю, какого размера его источник, но, судя по всему, из Эльзы он выпил самый мизер. Ведь так?

Эльза кивнула. Чувствовала себя она нормально, да и доверяла клятвам при подпитке, потому даже не контролировала отдачу силы, разве что выбрала конструкт из наиболее сложных.

— Это значит, что у мальчика есть воля. А воля — это основное, что необходимо магу для творения магии. Так что я бы в случае чего беспокоилась не о нём, — резюмировала княгиня. — И да, Резван, по поводу перстня я не шутила. Я бы попросила тебя на время нас покинуть, пока ещё есть девять дней до выхода Юрия обратно на службу.