— Хирургическое… — прочитал я табличку на двери, отделяющую половину этажа. Толкнув дверь одной из операционных, обозрел стерильно-удручающую картину: внутри стояли голые столы, пустые шкафы для инструментов. Лишь несколько старых скальпелей валялись в ящике — явно как ненужный хлам.

— Родильное… — Эльза задержалась у двери, за которой когда-то рождались дети. Теперь там было тихо, как в склепе.

Лемонс направился в архив. Полки с медицинскими книгами и записями стояли нетронутыми, но все свежие журналы, рецепты, отчеты — исчезли.

— Архив есть, но только старый. Последние записи вычищены, — констатировал он.

Аптека и алхимическая лавка оказалась совсем пустой. Полки, где должны были стоять склянки с алхимическими эликсирами, пучки засушенных трав, банки с мазями, — всё было выметено дочиста. Лишь пара пузырьков с давно испарившимися настойками пылились в углу.

— Ничего, — прошептал Лемонс, сжимая кулаки. — Ни трав, ни зелий, ни даже базовых расходников. Всё придется закупать с нуля.

Когда осмотр закончился, мы снова собрались у парадного входа.

— Претензий нет? — Светлов улыбался, наслаждаясь моментом.

— Вы же эвакуировали больницу со всем содержимым! — вспылил Лемонс, но княгиня тут же бросила на него такой взгляд, что тому пришлось умолкнуть и пыхтеть дальше не хуже самовара.

— О кадрах и расходниках речи не было, — равнодушно ответил Андрей Сергеевич. — Только о больнице. Принимайте и владейте.

Светлов удалился, насвистывая весёленький мотивчик, его фигура растворились в солнечном мареве. А мы остались стоять перед пустым зданием, в котором теперь предстояло поселиться новой жизни.

— Ну что, — вздохнул Лемонс, — начинаем с чистого листа.

Пока лекарь отправился на улицу к паре экипажей, ожидавших окончания приёмки чуть в стороне, это ответа ждали друзья доктора, у ступеней больницы приземлился ездовой орёл с гвардейцем Пожарских в качестве всадника.

Тот слетел с седла, едва лапы питомца коснулись земли.

— Ваше Сиятельство, княгиня Елизавета Ольгердовна Угарова? — уточнил он у бабушки, и получив от неё ответный кивок, вынул из-за пазухи конверт, запечатанный магической печатью с оттиском феникса. — Велено передать лично в руки и получить подтверждение об ознакомлении! — отчеканил вояка, чуть побледнев на последних слова. Ещё бы… заявлять такое одному из восьми архимагов империи было почти равносильно наглости. Но служба есть служба, и бабушка прекрасно это понимала.

У меня же подобное явление вызывало холодок между лопаток… Такие конверты попахивали грандиозной задницей всеимперского масштаба. Хоть бы я ошибся…

Княгиня вскрыла печать, вынула из конверта записку не больше ладони в размере и пробежалась по ней взглядом.

— Буду ко времени! — отчеканила она, разом выпрямившись и став похожей на натянутую струну.

Получив ответ, курьер умчался прочь, а я подошёл и тихо уточнил:

— У вас такой вид, будто вас вежливо пригласили на каторгу.

— Если бы, — скривилась та. — Нас невежливо пригласили на войну.