Она даже не стала предупреждать Бородинского, что ей всего четырнадцать. Решила, что пусть это останется для него сюрпризом.

Милорадова об изменении в их планах она тоже предупреждать не стала. Побоялась, что он не допустит этого свидания.

Впрочем, Милорадову было не до нее. Когда Саша ему позвонила, чтобы сообщить, что кортик уже у Бородинского, следователь сказался страшно занятым и не нашел для Саши и минуты своего времени.

Зато Бородинский был сплошное очарование. Похоже, он всерьез влюбился в девушку, потому что не отходил от нее ни на миг и пользовался любым предлогом, чтобы коснуться ее.

Даже за столиком в ресторане он устроился поближе к Саше.

И как только им принесли закуски, нежно взял ее руку в свои ладони и проворковал:

– Ты не обижайся на Софью.

– Напротив, я ей даже благодарна.

– Да? И почему же?

– Если бы не она, то мы с вами бы так славно не подружились.

– Только у меня к тебе одна просьба.

– Какая же?

– Говори мне «ты» и зови по имени.

Саша пообещала, в душе надеясь, что теперь ей дадут спокойно поужинать. Ее родители задержались дольше обещанного, и вечером из дома Саша вышла, не успев перекусить. Днем ей тоже было как-то не до еды, поэтому сейчас, невзирая на охватившее ее волнение, она была голодна, как стая волков.

– Можно, я поем?

– Пожалуйста.

Бородинский как-то сразу утратил к ней всякий интерес, даже отодвинулся от нее на приличное расстояние. Обиделся, что она предпочла ужин тесному флирту с ним? Тогда у него еще более серьезные проблемы, чем она себе представляла.

Но Саша с удовольствием принялась за еду, что было очень осмотрительно с ее стороны. Еще до того, как им принесли горячее, Бородинскому кто-то позвонил, и он начал срочно собираться.

– Нет, нет, ты оставайся, – рассеянно произнес он. – А у меня дела, дела.

Саша с удовольствием проследила бы за тем, куда это так заторопился Бородинский, но этот хитрый гад оставил вместо себя охранника – угрюмого детину, который не сводил с нее глаз и к тому же отличался редкой неразговорчивостью. И, несмотря на все старания Саши разговорить его, ограничился за все время всего двумя-тремя общими фразами. А слопав ужин, вызвал такси и довез на нем Сашу до ее дома и, не прощаясь, укатил прочь.

– Неприятное чувство, – пробормотала Саша, обращаясь к самой себе. – Словно меня использовали и выбросили, как… как грязную салфетку!

Сравнение с грязной салфеткой расстроило ее до такой степени, что захотелось позвонить Милорадову и пожаловаться ему на хама Бородинского, который не оценил затраченных на него усилий.

Саша так и сделала, но прежде зашла домой, сняла с себя платье и туфли, в которых была в ресторане, потом сходила в баню, приняла там горячий душ и лишь после этого позволила себе общение со следователем.

– Я уже и так к тебе еду. Надо обсудить кое-что.

– У меня тоже есть новости.

И Саша вышла его встречать. Но Милорадов оказался романтиком. Мало того что он преподнес Саше букет ромашек, которые сам же где-то и нарвал, затем он повез Сашу на берег речки, выбрав очень живописное место. Да еще с собой у него оказался ланч-бокс, в котором нашлось место для двух кусков пирога с мясом и золотистой грудки цыпленка, зажатой между двумя гренками.

– Очень удачно, а то в ресторане мне поесть толком не удалось.

– Когда это ты была в ресторане?

– Лучше спросите, с кем я там была.

И, не сумев выдержать интригу, сама же воскликнула:

– С Бородинским!

Следователь перестал жевать и посмотрел на Сашу. Взгляд у него был странный.